Онлайн книга «М.Ф.»
|
– А вы все знаете, да? – Только не заводите разговор о свободе самовыражения. Фагот не имеет права брать это фа-диез. Разве что, конечно, мысленно мысленно мысленно. Берклианство, гонцианство, сплошной нонсенс. – Вы хорошо знали Гонци, да? – Он искал у меня философического обоснования, он, философ. Я написал от его имени краткую головоломку. Она почему-то внушила ему ощущение силы. – А что за головоломку вы от своего имени написали? – Она лучше звучит под музыку, – улыбнулся он. А потом пролялякал четыре поты с интервалами, которые я с тех пор научился называть большой терцией, целым тоном и квартой, добавив: – Последнюю букву имени невозможно сфинксифицировать, но за все остальное идет «р» в «Тюдоре». – А кем вы приходитесь мне, если кем-то приходитесь? – Дедушкой. Я таращился на него пять секунд, вполне достаточно, чтобы спеть F А В Е, [99] а потом сделать паузу, и мне почти хватило глупости на ехидный вопрос: «По материнской или по отцовской линии?» Вместо этого я прикинулся, будто новость невеликая, и говорю: – Есть у меня еще родственники, кроме вас и сестры? – У тебя, разумеется, был краткий лишний близнец. Но, полагаю, можешь быть вполне уверен, твоя сестра, ты и я составляем весь остаток некогда крупного процветавшего семейства. Я чего-то не понимал. Вытащил почти раскисший в кашу снимок Карлотты и показал ему. Он хмуро прищурился. – Вы уверены, – сказал я, – что это не моя мать? – Вполне. Ты вчера вечером уловил слово тукань, да? Я сам узнал это слово от очаровательной владелицы отеля «Батавия». Признаюсь, довольно случайно. – В самом деле случайно? – Ничего не сделать без помощи случая. Настоящая фамилия дамы-романистки, по-моему, Рамфастос, только оно не похоже на имя популярной писательницы. Она попробовала Тукан, но это явно слишком орнитологично. Тукань обладает пряным восточным ореолом. Если хочешь узнать, откуда мне все это… – Нет, собственно. – Я попросил мистера Лёве в Нью-Йорке быстро провести определенные изыскания. Регистрационная книга «Лорд-Камберленд-Инн» в Риверхеде, штат Массачусетс, газетные архивы, обычные вещи. Понимаешь, я был озабочен. Должен был наступить какой-то великий момент. – А та самая женщина-птица как-то связана с Эйдрин? – Видно, тебя занимают родственные связи? Удивительно для того, кто так восхищается всей этой выясняющейся чепухой насчет отсутствия родственных связей. Нет, никак не связана. – Что вы знаете про мальтийский язык? – Стреляешь наугад, дорогой. Ничего. Кроме того, что это северный арабский диалект, заимствовавший итальянские слова, имеющий письменную форму чуть более века. Значит, я дал неверный ответ. Приемлемый, но неверный. Та елизаветинская пьеса была золотой номинально? Наверно, что-нибудь забытое: «Мидас и его золотое прикосновение», «Девушка – чистое золото» (впрочем, помнится, это после 1596-го); «Золотые мои господа», «Возвращение Золотого века, или Триумф Глорианы»; «Золотой пальчик и Серебряная шкурка». На том я успокоился и сказал: – Почему у вас французский акцент, если вы так упорно воспитывались в англосаксонской традиции? – В англосаксонской традиции? – Жареная свинина с яблочным соусом. Синхронизация соли и сладости. Совсем не по-французски. – Умно. Я всегда считал симпатичным галльский подход к жизни. Прекрасная традиция свободы и равенства. Братство не совсем соответствует, правда? При обсужденье в Америке того, что надо обсудить, французский акцент мне всегда помогал. Это вдобавок свидетельство революционных рациональных и гуманистических принципов, в большинстве своем ныне, увы, утраченных. Но ты весьма кстати упомянул об англосаксонской традиции. Я изучил язык. Знаю значение имени Сиб Легеру. – А я знаю значение имени Майлс Фабер. – Верно, но псевдоним Сиб Легеру песет тайный смысл. Возможно, значение моего собственного основного псевдонима слишком общее. З. Фонанта, zoom phonanta, – говорящее животное, – человек. – Вы занимаетесь поставкой на рынок продукта под названием студель? – Как-то я сделал подобное предложение одной маркетинговой организации в Нью-Йорке. Позволь выразить радость твоими поисками связей, закручиваньем гаек, которых не существует; ты остаешься солдатом, несмотря на признаки усталости, сколачиваешь постройки. – Зачем вообще вам цирк? – Почему бы и нет? Цирк с относительной легкостью пересекает государственные границы. Сначала я пользовался чужими цирками, в конце концов создал собственный. Понимаешь, мой мальчик, начинал я с серьезными минусами. Хромой, без денег, с полным сознаньем виновности в кровосмешении… – Боже, вы тоже? – Боюсь, это семейное. Но ты снял проклятье. Такова была цель твоего приезда сюда. В семействе Фабер больше не будет кровосмешения. – С кем с кем… – С собственной матерью. Боги с образцовой поспешностью послали наказание. Меня переехал трамвай в Лилле. Я так и не разлюбил из-за этого Францию. Но вернусь к теме. Я не имел профессии, несмотря на семейное имя; надо было быстро сделать деньги. Судьба и общество не дали мне искомых возможностей. Решил заняться нелегальным импортом-экспортом. – С помощью цирков? – Таможенники не взламывают пол только в львиных клетках. В птичьем зобу можно прятать ценные вещи. Цирк невинен, сложен, в высшей степени мобилен. Нынешний век жаден до нелегальной поставки товаров, в основном наркотиков. Но, сколотив Фаберам состояние, я сейчас мало чем занимаюсь. Есть свободное время для научных занятий. Хотя даже при этом я не одарен способностью к односторонней специализации, а хотелось бы. Дилетант дилетант дилетант. Получил медицинскую степень, почти уже выйдя из среднего возраста, в не имеющем репутации университете, которому предоставил долгосрочную беспроцентную ссуду. Хотел специализироваться по психологии инцеста, по область поразительно ограничена. Поэтому до сих пор дилетантствую – музыка, литература, легкая философия. Я думал, искусство песет человеку спасение, но нет. Это. Какое-то. Псевдо. Искусство. Последние слова он подчеркивал, раздраженно стуча целлулоидной рукой по ручке кресла, щурясь, хрипя, отдуваясь, совсем старик с виду. – Кто такой, – сказал я, – Сиб Легеру? – Кто? Кто? Уместнее было бы спрашивать что. Рассмотрим сначала имя. В знаменитой проповеди, произнесенной епископом Вульфстаном в конце первого христианского тысячелетия, в тот момент, когда антихристу в облике Дана [100] предстояло растлить, расколоть, уничтожить англосаксонскую цивилизацию, прозвучало слово siblegeru. Оно означает возлечь, прилечь, улечься со своим собственным сибсом; оно означает инцест. |