Книга История с попугаем, страница 52 – Марина Серова

Все участники банды мертвы. В числе случайных и неслучайных жертв оказались Юрий Бураков, сын покойной Ольги Филаткиной. Зоя Муромцева. Сама Ольга Дмитриевна. Ее бывший муж Виктор Бураков.

Остались в живых, но пострадали неизвестная мне старушка с попугаем, которую ударили кастетом, сотрудник детективного агентства Константин, Илья Вакуров и его малолетняя внучка.

И Альберт, конечно. Бедный художник! После пережитого в аквапарке он забрался в поисках безопасного места так далеко, как только мог. И там его настиг очередной кошмар.

Хватит, Евгения! Эта история закончена. Все в прошлом. Конечно, меня и Альберта еще не раз будут таскать на допросы. Но в конце концов все придет в норму. Не зря же у меня лучший в городе адвокат.

Мила ждала меня на кухне, под белоснежной салфеткой остывала горка свежевыпеченных блинчиков. Замотав полотенцем мокрые после душа волосы, я присела к столу и принялась поглощать кулинарный шедевр тетушки.

– Ну, как ты тут без меня? – поинтересовалась я, подливая себе еще кофе.

Мила выглядела неважно. Темные круги под глазами, бледность и опущенные уголки губ. Кажется, тетушка уже знает новости.

– Олечку очень жалко, – всхлипнула Мила. – Какая ужасная история! А ведь я ей говорила, советовала не слишком доверять этому негодяю, ее бывшему!

– Откуда ты знаешь о смерти Филаткиной?

– Валечка сказала. Валентина Фердинандовна. Она живет в соседнем доме с Олечкой. То есть жила. Ой, то есть и сейчас живет, в том самом доме, где жила бедная Олечка.

Тетя окончательно запуталась и сникла.

– Мне тоже очень жаль, – сказала я, – что не удалось ее защитить. Но, между нами, если бы Ольга Дмитриервна была со мной честна, все могло бы сложиться совсем по-другому.

– Да, вот и Олечка точно так же говорила, – пригорюнилась Мила. – «Жаль, что я не рассказала Женечке правду еще в первую нашу встречу»…

Я отодвинула тарелку и уставилась на тетушку:

– Постой. Подожди. Когда это она тебе такое говорила?

– Вчера.

– Ольга Филаткина была здесь вчера?! – поразилась я.

– Да, Олечка заходила где-то после обеда, точно не помню. Сказала, что твоя работа окончена, что скоро ты вернешься домой. Была очень грустной. Просила передать, что просит у тебя прощения. Еще – чтобы мы позаботились об Аркаше. И оставила вот это.

Он был совсем небольшого размера, обычный бумажный пакет. Внутри завернутые в вату, точно елочные игрушки из моего далекого детства, в целости и сохранности лежали драгоценности Козыря.

Я отнесла их в полицию.

Эта история завершилась окончательно, и я была очень этому рада. Кое-что я все-таки получила: Галина Миронова, «капитанская дочка», стала моей подругой. Вообще-то, я не верю в женскую дружбу, предпочитаю общаться с мужчинами, но тут был исключительный случай.

Судьба Коли Муромцева так и осталась неизвестна – браконьер оказался умнее, чем можно было предположить. Он просто исчез.

Попугая Альберт Дуров забрал себе. При первой же возможности учитель вернулся в Балахов. Говорил, дети по нему скучают и донимают звонками. Звал меня с собой, но мне как раз подвернулось одно дело… правда, это совсем другая история. Главное, что последовать за мужчиной моей мечты в тот момент я не смогла. Ведь говорила же – работа для меня на первом месте! Зато Дуров пригласил меня приехать на раскопки следующим летом. И как бы невзначай упомянул, что намерен подать на развод. Блондинка Алиса исчерпала меру его терпения, да вдобавок сама охмурила какого-то состоятельного господина из чиновников.

Перед отъездом Дуров позвонил и предложил встретиться. Намекал на какой-то сюрприз и так меня заинтриговал, что я отложила все дела и примчалась на автовокзал. Я сразу заметила художника – в толпе, штурмующей пригородные автобусы, он выделялся, как кенгуру на Северном полюсе.

Альберт Генрихович держал под мышкой плоский предмет в коричневой бумаге. Очевидно, это и был обещанный сюрприз.

– Я спешу, – сразу же предупредила я художника. – Давай сразу к делу.

– Хорошо, – усмехнулся Дуров. – Тогда перехожу к делу. Это тебе.

И протянул мне подарок.

– Это что? – деловито поинтересовалась я. Терпеть не могу бесполезных, лишних вещей – сувенирных собачек, видов городов, где я никогда не бывала, и тому подобного хлама.

– Открой, – предложил мой Дюрер.

Я надорвала бумагу. Моим глазам предстал знакомый пейзаж. Да это же Балахов и его окрестности! Вот Машкин Лоб, вот холмы, спуск к реке. Это была точная копия той самой картины, которую когда-то писал Альберт. Было только два отличия. Первое – это был этюд, раза в четыре меньше той картины, что осталась в Балахове. И второе – на том месте, где должны были находиться стертые женские фигуры, виднелись две белые овечки.

– Спасибо, – сказала я. – Очень красиво. Правда, будет напоминать об этой истории… но все равно спасибо. Повешу на стенку над кроватью. Да, знаешь, приеду к тебе, как только смогу. А сейчас мне пора. Меня ждут.

– Эй, это еще не все подарки, – остановил меня Альберт. – Это тоже тебе. Дай руку.

Я протянула ладонь, художник бережно взял ее в свои и надел мне на палец кольцо.

Я поднесла его к глазам. Солнечный луч ослепительно сверкнул на гранях небольшого бриллианта.

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

– Что с тобой? – донесся словно издалека голос мужчины моей мечты.

– Это что такое?! Это… оттуда, да? Из клада Козыря?! Только посмей мне солгать!

– Женя, как ты могла подумать такое! – засмеялся Альберт. – Я купил это кольцо в магазине на площади. Тут, буквально за углом. Подумал, тебе понравится бриллиант. Он небольшой, но невероятно чистый.