Книга Хирург дьявола, страница 21 – Марина Серова

К моменту своей смерти Слепнев почти не поддерживает связь с бывшим другом. Значит ли это, что Колесников боится чего-то, что никак не связано с Андреем Слепневым? Ведь они уже много лет как не имеют никаких общих дел? Но когда-то общие дела были. В прошлом, когда они еще дружили.

Колесников упомянул преподавателя, который предложил им работу в Великобритании. Что с ним сейчас, где он? Вроде бы и не фигурант, но вполне может поддерживать связь с кем-то из них. Надо будет и его проверить на всякий пожарный.

Головная боль понемногу успокаивалась. Я продолжала гонять мысли.

Сын Андрея Слепнева от первого брака. Тимофей, кажется. Пацану восемнадцать лет или около того. Колесников дал понять, что с отцом у него были плохие отношения. Насколько плохие? Тимофей был готов убить отца за то, что тот променял их с матерью на новые отношения. Это он только на словах такой смелый или действительно способен на подобное?

Кто бы знал. Будем разбираться.

Рита, первая жена Слепнева. Женщина, забывшая о работе ради здоровья ребенка. Тень своего талантливого мужа, который целенаправленно занимался карьерой, а потом изменил ей с молодой коллегой. Роман на стороне закончился браком и рождением ребенка. Сплошная боль для Риты. Боль, причиненная близким человеком. Вряд ли такое можно забыть. Но убивать из-за этого?..

Валентина Слепнева, разлучница. Заполучив обеспеченного мужика, она тоже попыталась устроить карьеру, используя его связи. Получила доступ не только к «комиссарскому телу», но и к документации, привилегиям, статусу. Обзавелась бы и его протекцией, но подвело мастерство. Она тоже могла затаить обиду. Были ли у нее настоящие чувства к Слепневу? И могло ли быть еще что-то в их отношениях, что заставило бы ее устранить мужа? Деньги? Прописка? Что-то еще?

И это ведь еще не полный список. У Слепнева могли быть недруги, к примеру. Недовольные пациенты, их родственники. Возможно, где-то кому-то он перешел дорогу еще каким-то образом.

Кому и где же вы так насолили, Андрей Александрович?

* * *

Проснулась я в шесть часов вечера. И, на удивление, почувствовала себя лучше. Что ж, подумала я, хоть в этом победа на моей стороне. Я тут же стала собираться.

Больница, в которой при жизни работал хирург Слепнев, представляла собой довоенную постройку в несколько этажей. Но проникнуть на территорию просто так у меня не получилось. Охранник отказался меня пропускать, сославшись на то, что видит меня тут впервые, а пропуска у меня нет, но когда я показала ему удостоверение частного сыщика и упомянула имя Слепнева, снизошел и разрешил сделать звонок главному врачу со стационарного телефона, находившегося в помещении охраны.

Главный врач оказался на месте и, узнав причину моего желания встретиться и задать пару вопросов, попросил передать трубку охраннику. Так как звонок совершался с контрольно-пропускного пункта, то я, конечно, вернула трубку телефона ретивому блюстителю порядка, а потом наблюдала за тем, как меняется выражение его лица.

– Да, Артем Ваганыч. Сделаю, Артем Ваганыч!

Круг замкнулся, что и требовалось доказать. Через десять минут я стояла в кабинете главного врача клинической больницы. Навскидку ему и сорока не было, а полное его имя звучало как Артем Ваганович Костоянц.

– У меня сегодня должен быть выходной, – поведал он, делая приглашающий жест в сторону ближайшего стула. – Но теперь, когда Андрея Александровича нет, кажется, об отдыхе придется забыть.

– Он был вашим заместителем? – не поняла я.

– Он мог бы сидеть в этом кресле и руководить остальными, но предпочитал практиковать, – пояснил Артем Ваганович. – Сейчас возьму ключи от его кабинета и провожу вас туда. Если вы не против, то там и побеседуем.

Кабинет Слепнева оказался небольшим помещением, которое, в отличие от вотчины Костоянца, требовало срочного ремонта. Но судя по тому, что побелка на потолке потрескалась, а вместо старых рам в проемах все же гордо красовались двойные оконные стеклопакеты, можно было заключить, что попытки облагородить это рабочее пространство руководством все же предпринимались.

– Располагайтесь на его месте, а я вот тут, на стуле, – решил Костоянц.

Стул, на котором сидел Слепнев, оказался скрипучим и шатался от каждого моего движения.

– Так что вас интересует? – Артем Ваганович положил на колени руки ладонями вниз.

Я не стала заходить издалека и блистать эрудицией. Да и не на светском рауте мы встретились, чтобы терять время на пустую болтовню.

– Каким человеком был покойный? – задала я обычный в таких случаях вопрос.

– Хорошим он был человеком, – глядя мне прямо в глаза, ответил главный врач. – И не только я так считаю. Люди, которые с ним работали, до сих пор не верят в то, что случилось. А можно вопрос?

– Конечно, задавайте.

– Почему этим делом занимаетесь вы? Почему не полиция?

– Полиция еще до вас не дошла, – успокоила я Артема Вагановича. – Придут, будут вам задавать вопросы, снимать отпечатки пальцев, фотографировать, заносить данные в протоколы осмотра. Отвлекут от работы, не переживайте.

– Я не переживаю, – с легким раздражением в голосе перебил меня Костоянц. – Я просто спросил, почему его смерть расследует частный сыщик, а не официальные представители органов внутренних дел?

Мне очень не нравится, когда кто-то начинает сомневаться в правильности совершаемых мною действий, если эти сомнения не несут под собой какую-то обоснованную причину. Сейчас я такой причины не увидела.

– Артем Ваганович, давайте начистоту, – попросила я. – Что не так?

– В смысле? – картинно изогнул брови Артем Ваганович.

– В прямом. Я веду расследование смерти вашего сотрудника по просьбе его друга. Полиция в курсе того, что я этим занимаюсь. Вы мне не доверяете. Хотите проверить что-то? Пожалуйста, проверяйте. Я подожду. А потом мы поговорим, хорошо?

– Ладно, – сдался Артем Ваганович, – я действительно не доверяю тем, кто называет себя частными сыщиками. Таким, как вы, – тем более.

– Значит, дело во мне?

– Передайте вашему знакомому, дорогая девушка, что я не желаю его больше видеть. И пусть не корчит из себя незнамо кого. Тут не идиоты работают.

Чтобы осознать то, что я только что услышала, мне потребовалось некоторое время.

– Артем Ваганович, – обратилась я к нему, – вы о ком сейчас говорите?

– А вы не понимаете?

– Нет, не понимаю, – честно ответила я.

– По просьбе какого такого друга вы ведете расследование? – прищурился Артем Ваганович.

– Имя своего клиента я называть бы не хотела, – твердо сказала я. – Мне такого разрешения не давали. А если бы оно у меня было, то вряд ли я бы им воспользовалась.

Артем Ваганович скрестил руки на груди.