Книга Жажда доверия. Часть 3. Выжить для вечности, страница 53 – Аника Вишес

Владислав согласно кивнул.

– Мог бы. И убил бы, если бы знал, что так получится. Но я не знал, – верховный перевел взгляд на сына. – Потому что я не всесилен. А ты думал, я господь бог? Или падший ангел с безграничной властью? Кто мог предвидеть такой исход? Может быть, ты?

Герман подался вперед.

– Если бы он угрожал мне и моей жене, я отправил бы его к праотцам, не задумываясь.

Влад только улыбнулся в ответ на это и ответил:

– Вот как? Рад это слышать. Именно поэтому ты будешь сильнее меня, когда пройдешь Восхождение. И ты не повторишь моих ошибок. Но смотри, чтобы твои собственные промахи не затмили отцовские.

Глаза Германа вспыхнули, и голос неожиданно громко зазвенел в тишине:

– Я убил бы его! Слышишь? Его или любого другого выродка, которому взбрело бы в голову угрожать мне!

– О да! – отозвался Владислав. – Ты бы всю землю усеял трупами ради безопасности. И знаешь, почему? Потому что ты мой сын. Ты Дракон. Кровь от моей крови! Но послушай меня, мой мальчик. Я сейчас думаю о себе точно то же самое. Что я уложил бы в гроб и Марку, и любого другого червя вроде него. Но это сейчас, когда время уже упущено. И потому сколько бы тел мы не сбросили в могилу Эржбеты, ее с того света это не вернет.

Последние слова прозвучали так прямо, что Влад, казалось, забил их в воздух, как гвозди в крышку гроба. Герман ничего не ответил. Затем в темноте раздался его влажный прерывистый вздох. Услышав его, отец смягчился и продолжил уже спокойнее.

– Я знаю, что ты чувствуешь. И ты имеешь на это право. Но сейчас мы уже ничего не можем изменить в прошлом. В нашей власти только будущее. И мы должны постараться, чтобы оно было безоблачным.

Наследник рода собрался и придал себе такой же спокойный вид, какой был у него, когда он только зашел в кабинет. Он поднялся из кресла и, уже уходя, сказал:

– Ты должен возвести меня. И я все сделаю правильно.

– Я не сомневаюсь в этом. Спокойной ночи, Герман.

Сын почтительно кивнул.

– Спокойной ночи, отец.

Дверь за ним бесшумно закрылась.

Кристина проснулась рано утром от странного звука, похожего на топот копыт. Он ворвался в ее сон издалека, поломал его и исчез. Девушка открыла глаза. На улице было пасмурно, но плотно задернутые шторы не допускали в спальню даже скудный осенний свет. Германа не было. Она была уверена, что он спал рядом с ней всю ночь, но теперь постель возле нее оказалась пустой.

Поздно ночью, когда юная бессмертная уже начала засыпать, сквозь сон она слышала, как, мягко ступая, Герман прошел в их спальню. Разделся, лег за ее спиной под одеяло и сиротливо, как встревоженная бедой собака, уткнулся ей в шею. Она хотела обернуться к нему и обнять, но вспомнила, что он хотел побыть один. Его напряженный торс и острый взгляд, сведенные брови – всего этого она не должна была видеть. Поэтому Кристина предпочла сделать глубокий вдох и окончательно провалиться в сон.

Теперь Германа не было видно. Дверь в ванную оказалась слегка приоткрыта, но внутри было пусто. Девушка встала, быстро оделась и отправилась вниз, на кухню.

По-человечески острого голода теперь она не испытывала, но привычка регулярно перекусывать у нее сохранилась. Однако отсутствие необходимости следить за фигурой и здоровьем пищеварительного тракта сделали свое дело, и теперь бессмертная предпочитала здоровое еде разнообразные сладости. В холодильнике кто-то предусмотрительно оставил целую россыпь творожных десертов и шоколадный торт с прозрачной, ягодно-желейной шапкой. Она заварила себе чай и отрезала от торта щедрый кусок. В это время из-за сизой пелены облаков выбился одинокий солнечный луч. Его отсветы легли на пол кухни. Новообращенная на цыпочках обошла их и выскользнула в столовую. Она села за дальний край стола, подальше от окна, но лицом к свету. Солнце, попадавшее в глаза, теперь слепило ее, но Кристине доставляло радость находиться вблизи естественного света.

– Привычки из прошлой жизни? – почти за самой спиной раздался голос Алекса, и девушка вздрогнула.

– Ты меня напугал. Я думала, что теперь буду всегда слышать, как вы ходите.

Алекс взял соседний стул, поставил так, чтобы быть лицом к ней и спиной к окну, и сел.

– Только если мы сами этого захотим. Твой слух пока несовершенен. Как и все остальное.

– Кто бы говорил, – отозвалась девушка, поудобнее пристраивая на чайную ложку кусочек торта с целой ягодкой малины. – Мистер Тень Гамлета. Хочешь приз за лучшую роль второго плана? – она кивнула на торт. – Бери ложку, угощайся.

Вампир хитро улыбнулся.

– Нет, спасибо. Я здесь для другого.

– Для фево вэ ¹²? – спросила Кристина с набитым ртом.

– Ты забыла? Ты едешь за платьем. И Герман отправил меня, чтобы тебя сопровождать. Он все утро провел с отцом, и они еще не закончили.

Бессмертный выглядел, как кот, наевшийся сметаны.

– Чему это ты радуешься? – прямо спросила девушка.

Он потупился, вздохнул и негромко ответил:

– Честно? Возможности свинтить отсюда хотя бы ненадолго. В ваше отсутствие мне пришлось несладко. Знаешь, я ведь меньше всего люблю готовить праздники.

– Но у тебя это отлично выходит.

Она отпила из чашки горячий чай.

– Уметь не значит любить.

Повисла пауза. Затем Алекс поднялся со своего места.

– Если ты готова ехать, то заканчивай с завтраком поскорее, а я подожду тебя в машине.

Он подставил стул обратно к столу и направился к выходу, но Кристина его окликнула:

– Погоди. Скажи, Ника уже встала?

Алекс замер, затем с расстановкой ответил:

– Нет. Она плохо спала ночью, поэтому еще не проснулась.

– М-м-м, ясно, – протянула девушка. – Не возражаешь, если я сначала загляну к ней, всего на секунду, а потом поедем?

– Конечно, нет. Я жду внизу.

И он удалился. Вскоре клацнула замком входная дверь, и бессмертный сбежал по ступеням вниз к большому лимузину черного цвета.

Быстро покончив с трапезой, Кристина поспешила в дальний конец особняка, туда, где располагалась спальня Ники. Перед дверью она замерла и даже перестала дышать, осторожно нажала на ручку и заглянула внутрь. На большой двуспальной кровати, разметав короткие черные волосы, лежала спящая невеста. Ее лицо было обращено в противоположную сторону, к окну. Девушка спала под шелковистым стеганым покрывалом, из-под которого виднелась ее рука в рукаве вязаного темно-зеленого свитера. Ника лежала на животе, и ее спина едва заметно шевелилась от тихого неглубокого дыхания.