Книга Турнир, страница 25 – Тайга Ри

Комнату наполнил смех Люка с привкусом обиды и застарелой горечи.

— Поверь мне, малышка, твоя мама не раз и не два, пожалела о том, что сделала. Сильно пожалела, — последние слова он договаривал уже еле слышным шепотом.

— Возможно. Но я не мама, Люци. Я не Аурелия Хэсау. Я — Вайю Юстиния Блау. Блау, понимаешь? — я перевела дыхание. — Я очень скучаю по вам. По тебе, по дяде Беру, по старому Асвиду, по нашим поездкам на райхарцах, и даже по дяде Хоку, я тоже скучаю. Но это не значит, что я хотела бы жить за хребтом.

— Вайю…

— Дядя спрашивал меня, Люк. Хочу ли я уехать к вам. Ты хочешь знать, что я ответила?

Сразу после ужина, на котором, кстати, Хок долго-долго мучал меня в библиотеке, если тебе интересно. Совершенно непонятно зачем. Зачем это было надо, Люк?

Он молчал. Тень за ширмой не двигалась, замерев сбоку у туалетного столика.

— Нам показалось… Вайю. Нам показалось, что случилось чудо. Что все можно исправить, что все будет как раньше. Трое и…, — он говорил едва слышно.

Я тихо выдохнула с облегчением. Показалось. Это значит, что теперь меня точно сбросили со счетов?

— И? Чуда не произошло?

— Иногда чудесам нужно немного помочь, Вайю. Просто немного помочь, — Люк вернулся к своим обычным насмешливым интонациям. — Ты уже придумала, что будешь врать старшему братцу?

— Для разнообразия я скажу правду, Люци, — я фыркнула.

— А я опрометчиво решил, что малышка повзрослела.

— Поверь мне, Люци, тебе понравится, — я шагнула за ширму, почти столкнувшись с ним нос к носу. Люци аккуратно заправил выбившуюся прядку из прически за ушко и оценивающе смотрел прямо на меня.

— Если понравится мне, значит очень, очень не понравится Хоку, Вайю.

— Скажу больше, ты будешь в полном восторге, мой самый любимый дядя, — Люк обожал разные подземелья, ходы и старые шахты, проводя в лабиринтах львиную долю своего личного времени. Я взяла его под руку и настойчиво потащила к двери. — Мне нужно успеть в лабораторию до библиотеки. Фей-Фей. Эликсир, — отрапортовала я коротко. — Люци! — Он не двигался с места, крепко сжав мне руку, а я сама как ни старалась, ни могла сдвинуть его ни на волос. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— Когда Хок спросит тебя сегодня, ты откажешься, Вайю, — он тряхнул меня за плечи.

— Плечо! — я зашипела в ответ. — 0 чем речь?

— Откажешься. Просто хотя бы раз, сделай так, как я тебя прошу. Без вопросов. Ты поймешь.

И ты откажешься, Вайю, — Люк смотрел серьезно, ни единого следа веселого шалопая не было и в помине.

— Люци, — я положила руку ему на предплечье, погладив ткань. — Я не обещаю, но я прислушаюсь к тебе, ты же знаешь, — умоляющий взгляд в глаза, и наконец, он начинает двигаться с места. Фей-Фей жди меня, я иду.

* * *

Оставить меня в лаборатории одну Люци отказался на отрез. Не действовало ничего — ни лесть, ни ласковые интонации, ни просьбы, ни даже с большим трудом выдавленная слезинка. Псаков Люк стоял, как скалы на побережье.

В лаборатории было суетно. Слуги с инструментами сновали туда-сюда прилаживая новое полотно двери. Куда дели старую? Вроде с утра была целой.

Печь сияла синим пламенем, эликсир искрился, переплавляя ингредиенты в единое целое, Фей-Фей в защитном фартуке и перчатках нервно расхаживала из угла в угол, заламывая руки.

— Фей-Фей, — я распахнула руки и крепко обняла названную сестру, успев шепнуть на ухо. — Где третья пирамидка?

— Вайю. Тут, — облегчением в голосе Фей чувствовалось отчетливо. Она скосила глаза в сторону второго от входа стола на ящичек с эликсирами. Пирамидки мы оставляли там, значит она ничего не отдавала Люку. Значит, они не знают про вестник серых, и их информация из совершенно другого источника. Как много они знают?

— Все в порядке, — я широко улыбнулась в ответ на ее вопросительный взгляд. Упрямый горец должен уже быть в Академии. — Эликсир?

— Осталось две закладки, — действительно, всего две фарфоровые чаши с ингредиентами оставались на лабораторном столе. Потом самый ответственный этап и Укрепитель будет готов.

— Умница, — я погладила ее по голове, получив в ответ очень усталую улыбку. Прошлой ночью все спали очень мало. — Закончишь, а последний этап — я сама. Мы же успеем, Люци? — я развернулась к дяде.

— Должны, — он обаятельно улыбнулся, пожав плечами.

— Это мой турнирный проект, Люци. Турнирный, который мы варили всю ночь напролет.

— Я понял, Вайю. Ты успеешь, — он поднял руки, сдаваясь.

— Что с дверью? — Я спрашивала Фей, но мне ответил Люк.

— Старший братец не оценил орнамент, — короткий смешок дяди и уши Фей заалели.

— Фей-Фей?

— Я не успела открыть…

— Хоакин сегодня немного взвинчен, Вайю. Не советую с ним лишний раз спорить. Идем, время, — Люци потянул меня в сторону, Фей пыталась что-то отчаянно быстро показать мне знаками, но я не поняла, что. Меня забросили на плечо и понесли в библиотеку.

— Люци! — я со всей силы треснула его по плечу. — Я не мешок с маисом.

— Зато мы успели. Поверь, сегодня испытывать терпение Хоакина не хочется даже мне.

Я прикусила язык. Это было самое явное и конкретное предупреждение, которое мог дать мне Люк, в обход слова Старшего.

— Прошу, малышка, — Люци распахнул дверь, дурашливо поклонившись, и я зашла в библиотеку.

Сегодня в камине зажгли огонь. Рыжее пламя весело треща облизывало поленья. Они подвинули к камину несколько кресел полукругом, принесли небольшой столик, на котором стояли закуски и бутылка вина.

Вер стоял у окна, почти скрытый тенью от портьер в нише. Хок сидел у огня, с комфортом вытянув длинные ноги, и рассматривал цвет вина в бокале.

— Двадцать мгновений, Люци. Что именно было тебе непонятным.

— Попробуй сам переодеть эту сбрую, расплести волосы, умыться, без помощи служанки, и уложится в двадцать мгновений, дядя Хок, — ответила я ядовито.

— Зря переоделась в чистое, — Хок оценил мой вид с ног до головы, махнув рукой на свободное кресло. — Ты не сказал ей?

— Я против, — голос Люка раздался за моей спиной. Он встал, облокотившись на мое кресло.

— Я — против, Хок.

— Я не спрашивал мнение Младшего по этому вопросу, Люциан.

— Дядя…

— Сегодня вечером спрашивать буду я, Вайю.

Я почувствовала, как снизу, недовольно просыпаясь, заворочался родовой источник.

— И сегодня Кастус не помешает нам закончить то, что мы начали в прошлый раз.

Люк успокоительно положил мне руки на плечи, но я не нервничала. Дядя Хоакин думает, что имеет дело с Вайю. Четырнадцатилетней племянницей погибшей сестры, потенциальной претенденткой на титул урожденной сиры Хэсау. Потенциальной двоедушной. Но дядя Хоакин даже не представляет себе, насколько он ошибается.