Онлайн книга «Квартира на двоих»
|
– У меня в руках огромный букет цветов, – говорит он. Молчу. – Захотелось физического доказательства моих извинений. Но вспомнил огромный букет Джастина, красивее и дороже, и теперь думаю, что цветы – не то. Потом решил, что просто приду домой и скажу лично. И, понимаешь, ключ у мамы, потому что собирался ночевать там. Пришлось бы стучаться в дверь, а вдруг ты перепугаешься, ввиду наличия свихнувшегося бывшего. Внизу проезжает машина. Вероятно, самый длинный монолог Леона за все наше знакомство. – И где ты сейчас? – На противоположном тротуаре, около булочной. Теперь вижу. Силуэт вырисовывается на фоне ярко-желтой вывески, телефон около уха; в другой руке бережно держит цветы. В костюме – переодеться после суда, естественно, в голову не пришло. – Ты, наверное, очень обиделась, – произносит он нежно. Сердце мое тает, и я опять плачу. – Прости меня, пожалуйста! Как я вообще мог подумать! Я был тебе нужен, и я тебя не поддержал… – Да, ты был нужен! – рыдаю я. – Мо, Герти и Рейчел молодцы, я их обожаю, они очень помогли, но мне нужен был ты! С тобой у меня чувство, что мое прошлое с Джастином совсем не важно. Что я все равно тебе нравлюсь. – Нравишься. И да, неважно. Переходит дорогу, на наш тротуар. Различаю лицо, гладкие точеные скулы, мягкий изгиб губ. Поднимает голову. – Мне все говорили, что я тебя потеряю, если не признаюсь в своих чувствах, и вот является Джастин, непревзойденный мастер романтики… – Романтики? – перебиваю я. – Это романтика?! Пошла она в задницу! Зачем она мне? Я нахлебалась того дерьма предостаточно! – Знаю. Ты права. Я должен был сообразить. – Между прочим, мне нравилось, что ты не давишь, – от мысли о серьезных отношениях у меня душа в пятки уходит! Смотри, как трудно мне было вырваться из предыдущих! – Да… Да, понимаю. Бормочет что-то вроде «чертов Ричи». – Между прочим, я тебя и без телефона слышу, – повышаю голос, чтобы перекрыть шум машин. – Даже приятно, что есть повод покричать. Он дает отбой и слегка отступает. – Тогда давай кричать! Прищуриваюсь, а потом сбрасываю одеяла, ставлю на стол вино с печеньем и подхожу к перилам. – Ух ты! – говорит Леон едва слышно. – Какая ты красивая! С некоторым удивлением оглядываю на себе то самое декольтированное платье с презентации. Бог знает на что похожа моя шевелюра, и тушь наверняка дюйма на два ниже, чем утром, но платье – да, эффектное. – Не надо комплиментов! – кричу я. – Я хочу на тебя злиться! – Да! Хорошо! Орем! Леон поправляет галстук и застегивает воротник, как будто готовится к схватке. – Я никогда не вернусь к Джастину! – кричу я и, поскольку произносить такое безумно приятно, повторяю: – Я никогда не вернусь к долбаному Джастину! Неподалеку взвывает автомобильная сигнализация. Совпадение совершенно случайное, и все равно приятно – теперь надо только, чтобы замяукала кошка и повалились мусорные баки. Набираю в грудь воздух и раскрываю рот, чтобы продолжить, но останавливаюсь. Леон поднял руку. – Можно сказать? В смысле проорать? Какая-то машина притормаживает, водитель с интересом глядит на парочку, вопящую друг другу на расстоянии двух этажей. Мелькает мысль, что Леон, наверное, ни разу в жизни не кричал на улице. Пораженно закрываю рот и киваю. – Я дебил! – орет Леон, откашливается и продолжает еще громче: – Я струсил! Знаю, это не оправдание, просто мне страшно. Суд. Ты. Мы. Я не люблю перемен. Я от них… Сбивается, как будто закончились слова, и в груди у меня теплеет. – Как уж на сковородке? В свете уличного фонаря видно, что его губы изгибаются в кривоватую улыбку. – Да, хорошее выражение. – Откашливается и подходит ближе к балкону. – Иногда кажется, проще остаться прежним. Так спокойнее. Но… Ты только посмотри, какая ты храбрая, сколько перенесла! Я тоже хочу быть таким! Понимаешь? Гляжу вниз через перила. – Ишь какой ты разговорчивый, Леон Туми. – В чрезвычайных ситуациях одолевает красноречие! – орет он. Смеюсь. – Смотри, не сильно меняйся. Ты мне нравишься таким, как есть. Широко улыбается. С растрепанными волосами, в костюме, он небрежно красив, и внезапно все, чего я хочу, – его поцеловать. – Что ж, Тиффи Мур, ты мне тоже нравишься. – Повтори! – кричу я, приставляя ладонь к уху. – Ты мне очень, очень нравишься!!! – ревет он. Сверху со стуком распахивается окно. – Извините, не помешал? – спрашивает странный сосед из пятой квартиры. – Я тут пытаюсь заснуть! У меня утром антигравитационная йога, а вы всю ночь колбаситесь! – Антигравитационная йога!.. – в восторге одними губами повторяю я, глядя на Леона. Я с самого первого дня гадала, что же такое он делает каждое утро. – Смотри, не заболей звездной болезнью, Леон! – предупреждает странный сосед из пятой квартиры и протягивает руку, чтобы закрыть окно. – Стойте! – кричу я. Смотрит вниз. – Вы кто? – Еще одна ваша соседка. Здравствуйте! – А, девушка Леона? После секундного колебания широко улыбаюсь и отвечаю твердо: – Да. Внизу раздается негромкое «ох». – И у меня к вам вопрос. Сосед сверху молча смотрит с видом человека, который ждет, что еще учудит малое дитя. – На что вам столько бананов? Ну, от которых ящики на парковке… К моему удивлению, его губы расплываются в широкую щербатую улыбку. Так он выглядит вполне дружелюбно. – Вино делаю. Замечательный сидр! И с этими словами захлопывает окно. Мы с Леоном глядим друг на друга и одновременно начинаем хихикать. Вскоре я уже так хохочу, что текут слезы; держусь за живот, хватаю ртом воздух и гримасничаю. – Антигравитационная йога… – шепчет Леон, голос которого слышен в перерыве между машинами. – Банановый сидр… – Плохо слышно, – говорю я негромко, боясь снова разъярить странного соседа из пятой квартиры. – Подойди ближе. Леон оглядывается и отступает на несколько шагов. – Лови! – театрально шепчет он и швыряет букет. Цветы описывают в воздухе дугу, по пути теряя листья и одну хризантему. Сделав опасный выпад к перилам и пискнув, я их ловлю. |