Онлайн книга «Барьер Сантароги»
— Мне нравится, как ты произносишь «любовь моя». — Не нужно уклоняться от темы разговора. — Но ведь это такая прекрасная тема. — Согласен. Но, может быть, как-нибудь в другой раз, ладно? — Как насчет сегодняшнего вечера? — А ты девушка целеустремленная. — Я знаю, чего хочу. Десейн вдруг поймал себя на том, что внимательно изучает лицо Дженни. Как там сказала Вилла: «Дженни знает, что делает»? Но как бы то ни было, он не сомневался, что она любит его. Это безошибочно читалось в ее глазах, в ее голосе, радостном и оживленном. И все же нельзя было забывать о том что двое исследователей уже погибли в этом проекте… в результате несчастных случаев! А у него самого? Стихающая боль в плече и во всем остальном — как быть с этим? — Почему ты так внезапно замолчал? — спросила Дженни, глядя на него. Он глубоко вздохнул. — Ты можешь дать мне немного Джасперса? — О, чуть не забыла! — воскликнула девушка. Она отодвинулась от Десейна и порылась в сумочке. — Я принесла тебе сыр и пшеничные хлопья — это будет твоим завтраком. Я забрала их из холодильника дяди Ларри. Я знала, что они тебе понадобятся, потому что… — Она замолчала, доставая сверток из сумочки. — Вот! — Дженни протянула ему коричневый бумажный сверток и внимательно посмотрела на Десейна. — Джил! Ты сказал: «Джасперса», — в ее глазах появилась настороженность. — А в чем дело? — он взял пакет у нее. Она неохотно рассталась с ним. — Я не хочу обманывать тебя, дорогой, — сказала Дженни. — Обманывать меня? Каким образом? Девушка проглотила комок в горле, ее глаза сверкали невыплаканными слезами. — Мы дали тебе вчера вечером довольно сильную дозу, а потом ты попал в ту дурацкую пещеру. Тебе как, очень плохо было сегодня утром? — У меня было ужасное похмелье, если ты имела в виду это. — Я плохо помню это состояние, такое случалось со мной лишь в детстве, — заметила Дженни. — Когда растешь, в теле происходят изменения, которые затрагивают метаболизм. И еще в университете, когда я принимала участие в том безумном эксперименте с применением ЛСД, у меня на следующее утро было похмелье, — девушка взъерошила ему волосы. — Бедный ты мой. Я пришла бы сюда еще утром, но я была нужна дяде Ларри в клинике. Правда, он сказал мне, что ты вне опасности — Вилла вовремя вытащила тебя оттуда. — А что случилось бы, не сделай она этого? На глазах Дженни выступили слезы, словно от боли. — Так что? — повторил вопрос Десейн. — Ты не должен думать об этом! — О чем? — С тобой в любом случае не может такого произойти. Дядя Ларри говорит, что ты — неподходящего типа. — Неподходящего типа для чего… для превращения в зомби, вроде тех людей, которых я видел в кооперативе? — Зомби? О чем ты говоришь? Он описал то, что мельком видел сквозь широкую дверь. — А… вот в чем дело, — девушка отвела взгляд в сторону, как бы несколько отстраняясь от него. — Джилберт, ты упомянешь о них в своем сообщении? — Возможно. — Ты не должен. — Почему же? Кто они? Или что они? — Мы заботимся о себе, — сказала Дженни. — А они — полезные члены нашей общины. — Но ведь отнюдь не все из них. — Совершенно верно, — она внимательно посмотрела на него. — Если государство узнает о них и захочет их выслать, то им придется покинуть долину… большинству из них. А это может оказаться плохой услугой для сантарожцев, Джилберт. Уж поверь мне. — Я тебе верю. — Я знала, что ты поймешь. — Они — неудачники, да? Те, кого сгубил Джасперс? — Джилберт! — воскликнула Дженни, но тут же продолжила более спокойно: — Это совсем не то, что ты думаешь. Джасперс — это… нечто удивительное, чудесное. Мы называем его «Источником сознательности». Он открывает твои глаза и уши, изменяет твой разум, он… — Девушка замолчала и улыбнулась. — Но ты уже и сам это знаешь. — Приблизительно, — ответил он и посмотрел на сверток в своей руке. Что же там? Райский подарок для всего человечества или дар от дьявола? Что такое Сантарога на самом деле: царство абсолютной свободы или место господства черной магии? — Он чудесен — и ты уже знаешь это, — продолжила Дженни. — Тогда почему вы все не раструбили об этом на весь мир? — спросил Десейн. — Джил! — девушка с упреком посмотрела на него. Неожиданно Десейн подумал о том, какова была бы реакция Мейера Дэвидсона… Дэвидсона и его когорты — деятельных молодых помощников и более старших, умудренных опытом. То, что сейчас было у него в руках, являлось тем, с чем они сражались всю свою жизнь. Для них, одетых в одинаковые темные костюмы, оценивающих все холодным трезвым взглядом, люди, населяющие долину, являлись врагами, которых надлежало поставить на место. Поразмыслив об этом, Десейн вдруг понял, что для Дэвидсона и ему подобных все покупатели представлялись одним обобщенным «врагом». Да, они противостояли друг другу, конкурировали между собой, но в своей среде они признавались, что больше противостоят массам, не входящим в узкий круг финансовых акул. Их сговор проявлялся и в словах, и на деле. С умным видом они разглагольствовали о высоте полки, ее ширине, «вместимости» и «допустимых пределах» на каком-то таинственном, им одним доступном военном языке маневров и сражений. Они знали, какова должна быть оптимальная высота, чтобы покупателю удобнее всего было дотянуться до этой полки и взять облюбованную им вещь. Они знали, что «мгновенное время» — это ширина полки, на которую ставились определенной длины контейнеры. Они знали, до каких пределов следует доводить подтасовку с ценами и упаковками, чтобы у клиента не пропало желание раскошелиться на покупку. «И мы — их шпионы, — подумал Десейн. — Психиатры и психологи, все ученые-социологи — мы все входим в их шпионскую армию». Десейн видел широкомасштабные маневры этих армий, призванных поддерживать «врага» в сонном состоянии бездумности и послушания. Кто бы ни возглавлял эти армии, как бы они ни противодействовали друг другу, никто из них не признавался в том, с кем на самом деле он воюет. Десейн никогда раньше не подходил к изучению сферы рынка под подобным углом зрения. Он вспомнил о грубо выраженной честности в рекламных объявлениях сантарожцев, сжимая в руке бумажный сверток. Что же эта субстанция вытворяет с ним? Он отвернулся от Дженни, чтобы скрыть внезапно вспыхнувшую в нем ярость. Под воздействием Джасперса ему начинают приходить в голову такие фантазии!.. Надо же, армии! Избежать воздействия Джасперса в Сантароге было невозможно. Да и само исследование вынуждало его пойти на это. |