Книга Королева пламени, страница 169 – Энтони Райан

Ваэлин подумал, что Союзник опять лжет. Несомненно, место за Порогом — вечное, и Каэнис с Дареной связаны там навсегда. Оттого снова нахлынуло горе, и с ним — неразумный гнев. Меч все тяжелее лежал на спине — постоянное искушение.

Ваэлин пришпорил Шрама, и тот пошел.

— Знаешь ли, мы многого не понимали, — весело и лукаво поведал Союзник, будто разбитной дядюшка рассказывал о былых проказах любопытному племяннику. — Ведь мы воображали себя такими мудрыми. И с чего бы нам не воображать? От зрелища сотворенных нами на этой земле чудес повредился бы твой примитивный разум. Но проблема с любознательностью в том, что она воистину безгранична. Мы завоевали весь мир, причем без битв и крови. Так отчего бы не поискать другие миры? Ключом к ним были наши камни. Они были ключом ко всему в нашем мире чудес. Мы выкапывали их, обтесывали, и с обработкой в них пробуждалась мощь. В них была сила сохранять наши знания и память, пронести нашу мудрость через века и, как оказалось, достичь других миров.

— Черный камень, — не оборачиваясь, обронил Ваэлин.

— Да, — удивленно подтвердил Союзник и рассмеялся. — Сознаюсь, я недооценил тебя. Черный камень должен был стать нашим наибольшим свершением. Думаю, тебе не терпится узнать, что же он такое.

— Я знаю, что ты создал его и устрашился созданного.

— Что сказал тебе Лионен? Наверное, что этот камень — ящик, в который можно поймать меня?

Ваэлин оглянулся. Взгляд Союзника был холодным, оценивающим. Ха, похоже, и он не знает всего.

— Он сказал мне, что смерть жены подвигла тебя искать уничтожения построенного тобою же мира, а Лионен убил тебя ради сохранения мира.

— В общем-то, верно, хотя причиной убийства я бы назвал, скорее, банальную ненависть и зависть. Знаешь, он долго убивал меня.

— Я видел, что ты сотворил со своими людьми, — заметил Ваэлин. — Ты должен расплатиться за это и за все, что ты совершил с тех пор.

— Расплатиться? В самом деле? Я провел бессчетные годы без боли, радости, всего того, что называют человеческими чувствами. — Он откинулся на луку седла, расслабился. — Пожалуйста, подвергай эту плоть каким угодно мучениям. Я приму все и попрошу еще.

— Что же такое черный камень? Если это не тюрьма, что же? — тихо и страшно спросил Ваэлин.

Меч чуть ли не сам шевелился за его спиной.

Союзник посмотрел на Лоркана и Кару — оценил, услышат ли они.

— В мое время не было подобных им. Никто не рождался с Даром, с силой, вплавленной в душу, передающейся из поколения в поколение. Наши Дары происходили только от черного камня. Коснись его раз, и он дает…

— В мире не было Тьмы! — воскликнул внезапно понявший Ваэлин. — Вы создали ее!

В лице Союзника презрение мешалось с любопытством.

— Эх, как же мало вы знаете. В воде и земле всегда содержалась капризная древняя сила, но взять ее — не в человеческой власти. Камни принесли нам иное, новое, подарок силы из-за пропасти, разделившей миры. Мы взяли ее и построили чудеса…

Союзник умолк, посмотрел на лонаков, на Одаренных, и на его лице изобразилось насмешливое презрение.

— Этот мир — плод наших усилий. Знаешь, когда к Лионену в первый раз пришло видение, он подумал, что заглянул в прошлое, в давно забытый варварский век, где люди убивают друг друга из-за предрассудков. Затем он увидел руины моего города и понял, что заглянул в будущее, которое мы построили вместе.

Союзник больше не разговаривал, но был вполне доволен даже и связанный, ехал спокойно и с благодарной улыбкой принимал пищу, когда его кормили с ложечки. В первые пару дней молчания Ваэлин задавал много вопросов, но в конце концов сдался и умолк. Тварь больше не хотела ничем делиться.

Через десять дней они оставили горы за спиной и спустились на равнины, в страну опрятных деревень, уютных долин и перелесков, а дальше на юг появились виллы разных степеней роскоши и плантации. Некоторые были спешно заброшены, другие — усыпаны трупами, сожжены либо разрушены. Ваэлин сначала думал, что так ведьмин ублюдок вымещал злобу, но затем стало очевидно: разрушения — плод мятежа. Там и тут под арками разгромленных вилл болтались одетые в черное, часто целыми семьями. На телах виднелись следы пыток.

— По пути на север красные забирали их варитаев, — осмотрев в особенности большую виллу, уничтоженную пожаром до фундамента, заключил Асторек. — Хозяева остались беззащитными перед взбунтовавшимися рабами.

— Но зачем убивать детей? — спросила Кара.

Вилла сгорела, но ее хозяин — нет. Перед крыльцом обнаружилось распростертое тело с вытянутыми руками и ногами, выпущенными кишками. Рядом лежали женщина и мальчик, подвергнутые такой же казни.

— Когда всю жизнь избивают и унижают, нелегко унять ярость, — сказал Асторек. — А рожденных в рабстве детей отнимают у родителей и продают — конечно, если оставляют в живых.

— Все равно это неправильно, — пробормотала Кара. — Все в нашей чертовой авантюре неправильно.

Союзник с любопытством осматривал обгоревшие руины виллы. В последние дни он явно скучал и напоминал Ваэлину аристократа, принужденного наблюдать банальные развлечения летней ярмарки. Похоже, ему не терпелось увидеть финал — как и Ваэлину.

Через неделю показался первый город — окруженное стеной скопление неряшливых домов, уродливым наростом торчавшее из зеленых полей. Асторек так и не смог отыскать в памяти его название, но вспомнил, что тут стоял отцовский полк перед тем, как выступить в роковой поход.

— Наши люди перепились и сцепились с местными, — рассказал молодой шаман. — В ход пошли ножи, дело обернулось скверно. На следующий день отец одного повесил и выпорол десятерых. Странно, но солдаты почти не были в претензии. Думаю, это единственный раз, когда отец заслужил хоть толику их уважения.

— Тут воняет хуже, чем в халупах мерим-гер, — процедил Альтурк. — Нас немного. Лучше объехать.

— Здесь начинается Северная дорога, ведущая к Волару, — заметил Ваэлин.

Горожане, однако, не захотели пропустить их. У въезда на дорогу встала вышедшая из города толпа, одетая вразнобой — и в серое, и в черное, и со случайными проблесками красного. Оружие несли все, но не слишком хорошее, строй держали плохо. Впереди сборища стоял здоровенный парень, скрестивший на груди голые мускулистые руки, и с вызовом глядел на Ваэлина. Парень был в красной тунике и черных брюках, мощные запястья скрывались под множеством золотых и серебряных браслетов.

Когда путешественники приблизились на полсотни шагов, Ваэлин сказал Астореку:

— Передай ему, что он мешает нам проехать.

Асторек заговорил, парень выслушал и разразился длинной тирадой. Здоровяк размахивал руками и указывал во все стороны.

— Он говорит, что всюду, куда достает взгляд, его земля и он тут — король, — перевел Асторек. — Он убил многих, чтобы захватить этот город, и еще многих убьет ради его удержания.