Книга Сердце королевы, страница 70 – Кристина Кашор

Стоило очнуться, как на нее навалилась боль. От попытки закричать боль лишь усилилась, ибо горло у нее было сорвано.

– Как и думал, очнулась, – сказал глубокий мужской голос. – Мне очень жаль, но при сломанной кости без этого никак. Зато потом будет не так худо.

– Что нам делать со всеми этими телами? – прошептал кто-то еще. Женщина.

– Помогите мне затащить их внутрь. Мы с друзьями с ними разберемся, – сказал третий голос, от которого Биттерблу снова захотелось закричать, ибо он принадлежал Сафу.

– Кто-нибудь из воинов останется и поможет вам, – твердо заявил первый мужской голос. – Я забираю ее величество домой.

– Вы знаете, кто это был? – спросил Саф. – Может, вам прихватить тела с собой – вдруг кто-то в замке сможет их опознать?

– Такого приказа мне не давали, – сказал мужской голос.

Наконец узнав его, Биттерблу прохрипела имя:

– Холт.

– Да, ваше величество, – сказал Одаренный гвардеец и наклонился над нею. – Как вы, ваше величество?

– Я не согласна умирать, – прошептала она.

– Так вы вовсе и не умерли, ваше величество. Воды глотнуть сумеете?

Холт протянул фляжку кому-то над Биттерблу. Только тогда до нее дошло, что ее затылок лежит на чьих-то коленях. Подняв глаза, она на мгновение увидела девушку. Девушка тут же превратилась в мраморную статую, и у Биттерблу так закружилась голова, что ее качнуло.

– Хава, – резко сказал Холт. – Прекрати. У ее величества начнется от тебя мигрень.

– Наверно, лучше кому-нибудь меня сменить, – торопливо сказала статуя.

Потом она снова стала девушкой и выскользнула из-под Биттерблу, стукнув королеву затылком о землю. Биттерблу ахнула от новой волны боли, и в тот же миг до нее донесся звук спешно удаляющихся шагов.

На помощь пришел Холт – поддержал голову и поднес фляжку к губам.

– Прошу простить поведение моей племянницы, ваше величество. Она весьма храбро вам помогала, пока вы ее не заметили.

Вода обожгла горло, словно огонь.

– Холт, – прошептала Биттерблу. – Что это было?

– У лавки поджидала банда головорезов, желавших вас убить, ваше величество, – сказал Холт. – Мы с Хавой были здесь по просьбе принца По. Мы сделали все, что могли. Вот этот ваш друг услышал шум и вышел помочь. Но нам несладко приходилось, если можно так выразиться, ваше величество, пока сюда не примчалось полдюжины ваших лионидских стражников.

– Лионидских стражников? – ошеломленно повторила она, только теперь заметив стук сапог по мостовой и кряхтенье, с которым воины подымали тела убитых. – Откуда они узнали, что я здесь?

Холт убрал фляжку, а потом бережно поднял Биттерблу на руки. Он нес ее так плавно, словно она скользила по воздуху. Больные места ныли слабо, ни разу не потревоженные тряской.

– Насколько я уразумел, ваше величество, – сказал он, – ночью к вам в покои прибежал Тиэль и стал справляться о вас. Обнаружив, что вас нет, он убедил Хильду послать за вами часть лионидской стражи.

– Тиэль? – удивилась Биттерблу. – Тиэль знал, что я в опасности?

– Эй, – послышался неожиданно близко голос Сафа. – Кажется, это ее кровь… у тебя от нее рукав почернел, приятель. – По спине и плечам, ощупывая, пробежалась рука, и Биттерблу вскрикнула. – Она ранена, – сказал Саф, и все вокруг погрузилось во мрак.

Когда Биттерблу проснулась снова, неподалеку слышались тихие голоса Хильды и Мадлен. Все тело казалось набитым ватой – и особенно голова. Левое запястье и предплечье обездвиживала твердая повязка, спина с левой стороны пылала огнем. Поморгав, она различила над собою красные и золотые звезды – потолок собственной спальни. За окном только-только разгоралась заря. Наступал новый день.

Теперь, когда рядом очутились Мадлен и Хильда, были все основания верить, что она и в самом деле не умрет. И одновременно Биттерблу показалось просто невозможным, что ей удалось выжить. Одна-единственная слеза пробежала по щеке и скрылась в волосах, и на этом все кончилось, ибо плакать – значило всхлипывать и глубоко дышать, а одного глубокого вдоха хватило, чтобы вспомнить, какую боль доставляет дыхание.

– Откуда Тиэль знал? – прошептала она.

Бормотание прекратилось. Хильда и Мадлен подошли и склонились над ней; на лице Хильды застыли тревога и облегчение. Она протянула руку и погладила Биттерблу по волосам.

– Ночка была та еще – и в замке, и за его пределами, ваше величество, – тихо сказала она. – Уж как Мадлен переполошилась, когда Холт примчался с вами в лазарет, да и меня напугала не меньше, когда доставила вас сюда.

– Но откуда Тиэль знал? – повторила она шепотом.

– Он не сказал, ваше величество, – ответила Хильда. – Явился всполошенный, вид такой, будто сражался с медведем. И сказал мне, мол, если я знаю, где вы, и не хочу, чтоб случилась беда, надобно послать к вам лионидскую стражу.

– Где он сейчас? – прошептала Биттерблу.

– Понятия не имею, ваше величество.

– Пошли кого-нибудь за ним, – велела Биттерблу. – Как все остальные?

– Принц По ночью ужасно мучился, ваше величество, – сказала Мадлен. – Ни успокоить, ни утешить его не выходило. Когда Холт принес вас, мы принца даже опоили, а то он вовсе бы взбесился. Вздумал вырываться. Холту пришлось его держать.

– Ох, бедный По! С ним все будет хорошо, Мадлен?

– Он в том же состоянии, что и вы, ваше величество, – иными словами, я твердо верю, что он поправится, если только согласится соблюдать покой. Вот, ваше величество, – добавила она, сунув в здоровую руку Биттерблу сложенную записку. – Как только нам удалось залить в него снадобье и принц понял, что ничего уж не поделать, он из последних сил продиктовал мне это письмо. И взял обещание, что я передам его вам.

Биттерблу одной рукой развернула бумажку, пытаясь вспомнить ключ, который в последнее время использовала для переписки с По. «Маковый пирог»? Да. С помощью этого ключа зашифрованное сообщение По, записанное крупным округлым почерком Мадлен, превращалось примерно в следующее:

«Раннемуд пошел в темницы, одиннадцать часов, зарезал девять спящих заключенных в одной темнице, потом поджег. Туда и оттуда по тайному ходу. Не видение. Среди них был лжесвидетель Сафа. И тот спятивший убийца, которого ты просила Мадлен осмотреть. Позже Раннемуд и Тиэль вошли еще в один ход, который вел вниз и под восточную стену. Я их потерял».

Лионидская стража не сумела отыскать Раннемуда, и Биттерблу отправила за ним монсийских воинов. Но те тоже вернулись ни с чем. В замке его не было, поиски в городе тоже окончились неудачей.

– Он сбежал, – досадовала Биттерблу. – Где его семья? Вы разговаривали с Рудом? В городе у Раннемуда, должно быть, тысяча друзей. Выясните, кто они, капитан, и найдите его!