Онлайн книга «Дом глав родов Дюны»
Мурбелла поняла намек. Она стояла абсолютно неподвижно, обратив все внимание на Великую Мать: — Да? — Звук ускользал. — Ящик Пандоры дает дорогу мощным раздорам, на которые уходит твоя жизненная сила. Ты часто говоришь, что находишься «в стремнине» и становишься Преподобной Матерью, но так и не знаешь ни смысла этого, ни наших к тебе требований. — Значит, вы искали в нас не наши сексуальные способности. Одрейд с величественной элегантностью сделала вперед восемь шагов. Раз Мурбелла попалась на этой теме, ее нельзя останавливать обычным решением, — безапелляционным приказом Великой Матери, обрывающим спор. — Шиана легко отшлифует твои способности, — сказала Одрейд. — Так вы используете ее на этом ребенке! Одрейд услышала в ее словах недовольство. Это был культурный осадок. Где в человеке начинается сексуальность? Шиане, дожидающейся сейчас в комнатах охраны не-корабля, приходилось иметь с этим дело. «Я надеюсь, вы распознаете источник моей нерасположенности и скрытности. Великая Мать.» «Я знаю, что общество Свободных наполнило твой мозг ограничениями, прежде нежели ты попала в наши руки». Это расчистило атмосферу между ними. Но как перенаправить этот обмен с Мурбеллой? Придется не сдерживать его, пока я не найду выхода. Будут повторения. Всплывут нерешенные вопросы. Тот факт, что практически все слова, произносимые Мурбеллой, можно предвидеть, станет ловушкой. — Почему вы теперь избегаете этого проверенного способа давления на других, хоть и говорите, что вам нужен Тег? — спросила Мурбелла. — Рабство, этого ты хочешь? — парировала Одрейд. Глаза почти закрыты, Мурбелла обдумывает вопрос. Считаю ли я мужчин рабами? Возможно. Я создаю для них минуты дикого, безумного самозабвения, поднимая до высот экстаза, о котором они и нее мечтали. Меня обучали этому, и, соответственно, мужчины становились предметом моей воли. Пока Дункан не сделал того же самого со мной. Одрейд увидела, как захлопнулись веки Мурбеллы, и поняла, что в псише этой женщины есть вещи, связанные в узел, который нелегко будет распутать. Дикость процветает там, куда мы не добрались. Естественная чистота Мурбеллы как будто была навечно запятнана, а потом эту грязь закрыли и даже замаскировали сам покров. В ее искаженных мыслях и действиях проявлялась резкость. Слой на слое, слой на слое… — Ты боишься того, что я могу совершить, — сказала Мурбелла. — В твоих словах есть доля истины, — согласилась Одрейд. Честность и прямота — ограничительные средства и употреблять их надо внимательно. — Дункан, — голос Мурбеллы был бесчувственным — она использовала свои новые бене-джессеритские возможности. — Я боюсь того, что ты делишься с ним. Тебе не кажется странным: Великая Мать допускает страх? — Я в курсе прямоты и честности! — Прямота и честность в ее устах прозвучали отвратительно. — Чтимых Матр учат никогда не отказывать себе. Нас тренируют не заглушать себя тем, что касается других. — Это и все? — Это глубже и имеет другие нити. Быть Бене Джессерит означает заниматься другим. — Я знаю, чего вы просите: выбери Дункана или Сестринство. Знаю я ваши приемчики. — Думаю, нет. — Есть вещи, которые я не стану делать. — Каждый из нас стеснен прошлым. Я выбираю сама и делаю должное из-за моего прошлого, которое отличается от твоего. — Вы продолжите мое обучение несмотря на сказанное мною только что? Одрейд слушала, полностью принимая необходимость этих встреч с Мурбеллой, когда все готово обнаружить невысказанное, мысли, вертящиеся на краю слов: словно реснички, выдвигающиеся для встречи с опасностями Вселенной. Бене Джессерит предстоит измениться. И вот передо мною одна из способных вызвать эти изменения. Беллонду ужаснет такая перспектива. Многие Сестры возмутятся. Но это — она. Когда Одрейд не ответила, Мурбелла произнесла: — Натаскивать. Это верное слово? — Приучить. Это тебе, видимо, знакомей. — Вы действительно хотите сочетать наш опыт, сделать меня во многом похожей на вас, чтобы возродить между нами доверие. Любое обучение ведет к этому. Не играй со мной в эрудита, девочка! — Поплывем в одном потоке, Мурбелла? Любая третьестадийная помощница насторожилась бы, услышав Подобные нотки в голосе Великой Матери. Мурбелла замерла на месте. — Только я не уступлю вам. — Тебе решать. — А вы дали леди Джессике решать? Ну вот и выход из тупика. Дункан предложил Мурбелле изучить жизнь Джессики. Попытка расстроить наши планы! Голозаписи его представления вызвали серьезный анализ. — Интересная личность, — сказала Одрейд. — Любовь? После всего, чему вы учите, вы испытываете. — Ты не находишь ее поведение изменническим? — Нисколько! Теперь мягче. — Но посмотри на последствия: Квизац Хадерах… и ее внук. Тиран! — Аргумент, дорогой сердцу Беллонды. — Золотая Тропа, — сказала Мурбелла. — Выживание человечества. — Времена Голода и Рассеяние. Ты смотришь за нами, Белл? Неважно. Посмотришь. — Чтимые Матры! — сказала Мурбелла. — И все из-за Джессики? — спросила Одрейд. — Но Джессика вернулась на Келадан. — Учительница помощниц! — Пример для них, верно. Видишь, что случится, если ты нам бросишь вызов? — Брось нам вызов, Мурбелла! Сделай это искусней Джессики. — Иногда вы мне противны, — природная честность заставила ее добавить: — Но вы знаете, я желаю того, что у вас есть. Что у нас есть. Одрейд вспомнила о своих первых встречах с привлекательными возможностями Бене Джессерит. Все тело ощущалось с поразительной четкостью, чувства отточены до различения малейших нюансов, мускулы приучены действовать с великолепной точностью. Эти возможности в Чтимых Матрах добавили бы новое измерение, усиленное телесной скоростью. — Вы бросаете меня вспять, — сказала Мурбелла, — Пытаетесь заставить принять решение, хотя уже и знаете его. Одрейд молчала. Этот способ спора почти отработали еще древние иезуиты. Параллельный поток мыслей составил принцип спора. Пусть Мурбелла убедится сама. Подталкивать надо нежно. Дайте ей оправдаться и основывайтесь на этом. Но откажись скорее, Мурбелла, от любви Дункана! |