Книга Ловушка для ворона, страница 69 – Энн Кливз

– Действительно? – Он был вежлив, но в его голосе слышалось недоверие. Наверное, пытаясь задеть его в ответ, она спросила:

– Вы помните свою мать?

Но он, видимо, обрадовался возможности поговорить о ней.

– Не слишком хорошо. Детские песенки на ночь. Пару игр. Ей нравилось наряжаться. И они поставили для меня качели в сарае. Я помню это. Как качаюсь вперёд в солнечный свет и назад в тень. Суету из-за того, что она думала, что я упаду, и как моя мать смеялась. Была одна вечеринка, на которую меня тоже взяли в Бейкиз. Наверное, было почти Рождество, очень холодно. Предполагалось, что это отличное развлечение, но Конни была такой огромной, что напугала меня. Одна из изящных леди была одета в шубу, и я свернулся в ней, чтобы спрятаться. Все смеялись. – Он прошёл к окнам и посмотрел на гору. – Не много, верно?

«Нет. Но больше, чем я помню о своём отце», – подумала она с горечью и точно решила, что на этот раз припрёт Эдди к стенке. Она заслуживала знать своего отца, кем бы он ни был. Она достаточно терпела увёртки. Она разберётся с Эдди до того, как они покинут Бейкиз. Как Энн сказала, это хорошее место, чтобы всё прояснить. Нейтральная территория. Будет ещё один дедлайн.

– Простите. – Она поняла, что он говорит. – Я ушла в свои мысли.

– Я говорил, что сердце отца было разбито, когда моя мать умерла. Его ничто не интересовало. То есть он продолжал работать на ферме, но, полагаю, это было для него способом получить облегчение. В любом случае работа так его утомляла, что он по крайней мере мог спать. Но заинтересоваться мной он не мог. Слишком серьёзное усилие. Эмоционально, я имею в виду. Он отдал всё, что у него было, моей матери. Я понимал это даже тогда. Дети такое умеют, правда? Так что я старался не лезть к нему.

Ей представился мальчик, крадущийся по дому, сжавшись в тени, совсем беззвучно, и сложно было соотнести такой образ с этим успешным, энергичным мужчиной.

– А бабушка приходила посидеть с вами?

– Айви, да. – Он отвернулся от окна, чтоб взглянуть на Рэйчел. – Белла и об этом вам рассказывала?

– О том, что вы с Даги и Айви жили вместе? Да.

– Хорошие были времена. Мы не были традиционной семьёй, но всё работало как надо. Отцу стало легче, когда я подрос достаточно для того, чтобы помогать на ферме. Тогда у нас появились темы для разговора.

– Нейтральная территория, – сказала она, повторяя собственные мысли о своих отношениях с Эдди.

– Что-то в этом роде.

– Почему вы уехали?

– Сперва я уехал в школу. Слишком далеко ездить отсюда в Киммерстон каждый день, особенно зимой, так что городской совет организовал хостел, в котором старшеклассники могли жить в течение недели. Сперва мне было одиноко, но, полагаю, это сделало меня независимым. Потом я уехал в колледж. Как и вы, вероятно. Так поступает молодёжь.

– У вас не возникало желания вернуться?

– Не в тот момент. У меня были другие амбиции. Что-то доказать, наверное. Позже, когда отец болел и было бы естественно взять на себя управление фермой, здесь была Белла, делая всё, что смог бы я, и даже больше.

– Вас не задело, что она взяла управление фермой на себя? – Вопрос получился в духе Эдди, но он, казалось, был не против.

– Да, думаю, немного. Вполне естественно, разве нет? Но у меня бы не хватило терпения заботиться о нём так, как она. Из-за смерти мамы он никогда не был отцом, который бы открыто проявлял свои эмоции, даже если раньше это было в его характере. Я не могу представить, как справлялся бы со всеми этими интимными процедурами, которые Белла легко переносила, – кормление, купание, вы понимаете. И не могу представить, что отцу хотелось бы, чтобы я это делал. Вероятно, я мог бы взять на себя ферму, но не думаю, что это бы сработало, наша троица. Теперь же, впрочем… – Он говорил почти сам со собой и, внезапно осознав, что у него есть слушатели, резко замолчал.

– Вы не думали сами заниматься Блэклоу? – Она была удивлена. Вся эта встреча была сюрпризом. Она думала о Невилле Фёрнессе как о бизнесмене. Безжалостном, амбициозном. Поработав сперва на усадьбу Холм-Парк, а затем на «Карьеры Слейтбёрн», он, как ей представлялось, был одним из злодеев, разорявших эту землю. Злодей из мультфильма. Было легко винить его в самоубийстве Беллы, даже подозревать в убийстве Грэйс. Теперь же он так неуверенно рассказывал о своём отце, с такой любовью говорил о ферме.

«Осторожней, девочка, тебя надувают, – подумала она. – Какие у него большие зубы. Волк в овечьей шкуре».

– Мне случалось задумываться о возвращении, – признал он. – Либо так, либо придётся продать ферму, а я не думаю, что у меня хватит на это смелости. Но мне нужно взглянуть на цифры. Возможно, мои суждения далеки от реальности.

– А что с карьером?

– О, разработка карьера продолжится и без меня. Или нет, зависит от результатов разбирательства.

– Преположу, что вы продадите доступ к месту разработки через землю Блэклоу, – сказала она. – Это будет прибыльней, чем овцы.

– На данный момент всё будет прибыльней овец.

– Вы будете заключать соглашение с Годфри Во? – настаивала она.

– Я не знаю. Я по-прежнему люблю это место. Оно уже не будет прежним, правда, если мимо дверей кухни будет проходить дорога, а карьерные самосвалы начнут проезжать мимо в любое время дня и ночи.

«Не будь наивной, – подумала она. – Не дай себя одурачить. Все говорят тебе то, что ты хочешь услышать. Вспомни Питера Кемпа».

– У вас есть какие-нибудь предположения о том, почему Белла покончила с собой?

– Я чувствую своего рода ответственность.

– Правда? – Это было последним, что она ожидала услышать.

– Я должен был понять, что для неё это становилось слишком большой нагрузкой. Присматривать за отцом, за фермой. Что-то должно было послужить причиной. По крайней мере…

– По крайней мере что? – требовательно спросила она.

Он покачал головой. Неясное выражение отвращения на его лице побудило её закончить предложение за него:

– Вы собирались сказать, что, по крайней мере, насилие было направлено на неё саму, а не на вашего отца?

– Да, – ответил он. – Всё верно.

– Вам было известно о её судимости?

– Конечно.

– Когда вы узнали?

«Так это был ты, – подумала она. – Ты заставил её покончить с собой. Ты как-то узнал, и тебе стала невыносима мысль, что она ухаживает за твоим отцом». Однако его ответ вновь удивил её:

– Это было много лет назад, до их женитьбы. Меня пригласили на чай. Комната выглядела абсолютно так же. Мы сидели здесь, пили чай и ели кекс с орехами, и она сказала: «Думаю, тебе следует знать. У меня есть судимость за убийство». Вполне спокойно, словно это новость, которую она услышала на рынке.