Книга Золушки в опасности, страница 95 – Лесса Каури

Вителья выпустила магических светляков, и они усеяли потолок и стены пещеры, высветив идеально ровные, поблескивающие ступени.

– С таких полетишь – не соберешь костей, – сообщила Торусилья, остановившись позади нее.

– Лететь придется долго… – проворчал Дробуш, заглянув в темноту, и на всякий случай придержал Виту за локоть.

Она посмотрела на него с благодарностью и вдруг обратила внимание на Ягорая. Ласурец стоял на границе света и тьмы, и словно прислушивался к чему-то.

– Так вы идете? – крикнула Руфусилья. – Давайте, я как раз пока поесть приготовлю.

Рю Воронн двинулся вперед. Вителье хотелось спросить у него, что он чувствует, но она не стала. Спросит потом, а пока важнее не отвлекаться и искать могильник. Вирош замыкал шествие.

Светляки кружили вокруг, ярко освещая путь. Если наверху, при входе в пещеру, на ступенях могли стоять рядом только двое, сейчас пятеро «паломников» спускались плечом к плечу, поддерживая друг друга, чтобы не поскользнуться и не упасть. Лед под ногами постепенно исчезал, открывая взгляду истертые каменные ступени, испещренные старинными письменами. Впереди что-то зеленовато засветилось. Это были сталагмиты у потемневшей от времени металлической двери. Камень пола здесь был сильно истерт и покрыт неровностями. На нем лежали груды подношений паломников: золотые и серебряные украшения, экзотические фрукты, замерзшие и покрытые изморозью, детские игрушки, посуда.

– Надо же, – удивился Вирош, – все в целости! Ничего не разграблено.

– Жители Весеречья прекрасно знают, где можно брать, а где нельзя, – пояснила Тори. – Просто их понятия «можно» и «нельзя» сильно отличаются от ласурского.

– Дальше пути нет, – сообщил Яго, остановившись перед дверью. – Путь паломников, похоже, кончается здесь.

– Я посмотрю? – Дробуш оттеснил его плечом, пробежал пальцами по темному камню.

Кое-где на камне виднелись выбоины и сколы, будто его пытались рубить топором.

– Гранит, – с удовлетворением произнес Вырвиглот. – Хороший, старый! Дверь не открывалась несколько сотен лет.

– И это все? – разочарованно протянула Тори. – Надо осмотреть этот зал подарков, что ли? Вдруг найдем потайной ход?

– Отличная идея! – оживился Грой. – Идите за мной!

Он потянул носом воздух и двинулся вправо. Тори поспешила за ним.

Вита тоже собралась было следом, но посмотрела на рю Воронна. На его лице снова появилось то же выражение, что и у входа в пещеру – он к чему-то прислушивался.

Оживленные голоса Гроя и Тори постепенно удалялись.

– Яго? – позвала волшебница.

Словно не слыша ее, ласурец поднял руку и коснулся пальцами двери.

Раздался негромкий звук – будто треснула скорлупа яйца. Створки бесшумно поползли в стороны.

– Каменные ядры! – пробормотал Дробуш, явно вспомнив почтенного Йожевижа.

Светляки дружно устремились внутрь. Изумленная произошедшим Вителья опомнилась, наколдовала еще дюжину и отправила на потолок, чтобы блуждающие в каменном лабиринте оборотень и гномелла могли их увидеть. О том, что они заблудятся, волшебница не волновалась – в самом крайнем случае Грой вернулся бы назад по собственным следам и вывел бы Тори.

Ягорай вошел в двери. Вита и Дробуш проскользнули следом и застыли, пораженные. Зал вовсе не был темным, как казалось у порога. Он был огромным, стены и пол – покрыты полупрозрачным льдом. Потолок с полом соединяли колонны сталактитов и сталагмитов, испускающих зеленоватое сияние, как и те, что охраняли двери.

– Могила должна быть где-то здесь, – пробормотал рю Воронн и пошел вперед.

Следуя за ним, Вита вглядывалась в ледяные плиты под ногами. Она помнила странные и страшные силуэты, застывшие во вдруг ставших прозрачными стенах пещеры на границе Крея, и искала здесь подобное. Но она ничего не увидела и ничего не ощутила. Для нее эта пещера была просто красивым и необычным местом. Будь здесь Торусилья, наверняка, сказала бы что-то вроде: «Богами здесь и не пахнет!»

Ласурец остановился, словно налетел на невидимую преграду. Волшебница выглянула из-за его плеча и остолбенела. В нескольких шагах впереди, к ним спиной, сидела фигура в черном одеянии. Одеянии, покрытом серебрными нити изморози.

* * *

Языки пламени весело плясали на углях, которые «призраки» предусмотрительно везли с собой. На распорках, воткнутых в снег, уже начала пузыриться каша, заправленная ягодами, грибами и сушеным мясом. Сидя рядом на конском седле, положенном на снег, старшая рубака помешивала варево и с удовольствием принюхивалась.

Альперт Попус, кутаясь в шубу из шкуры гризли, бесцельно бродил вокруг.

– Ты бы сел у огня, уважаемый маг, – проворчала, взглянув на него, Руфусилья. – Сейчас каша будет готова, согреет тебя, как объятия любимой.

Щеки мага заалели.

– Нету у меня любимой, уважаемая рубака! – возмутился он, но подтащил ближе к огню второе седло и сел.

Стреноженные кони мирно подремывали у стены пещеры.

– Да уж, нету, – хихикнула гномелла, – видали мы, как молодая графинюшка, которая вовсе и не графинюшка, на тебя смотрит. Как на божество!

Алые щеки мага побледнели до нежно-розового оттенка.

– Правда? – с любопытством спросил он. – Вы сами видели?

– Бородой Руфуса клянусь! – важно кивнула Руф, поднялась и отправилась туда, где были сложены дорожные кофры. – Ты ж ее спаситель, Аль. Ты для нее сейчас и дом, и семья, и защита, и забота.

– Она… – Попус запнулся. – Она мне очень нравится, уважаемая Руфусилья! Но кто она, а кто – я?

– А кто она? – удивилась гномелла, роясь в мешках в поисках мисок и столовых приборов. – Во-первых, она человек, а не богиня. Во-вторых, домой ей хода нет – погубит ее ведьма Василиса. В-третьих, как мне показалось, пока мы общались, ей и тут неплохо. Там она одна в отцовском дворце сидела, ни близких, ни друзей, ни подруг. А здесь сразу столько народа, и все ей сочувствуют и помогают. Это ведь великая вещь, Аль, когда тебе сочувствуют и помогают, и ты понимаешь, что не один!

– Мудрые слова, – маг сильнее запахнулся в шубу, – но я не смогу обеспечить ей ту роскошь, к которой она привыкла.

– А она ей нужна, эта роскошь? – невозмутимо спросила гномелла. Вытащила из мешка Дробуша миски и ложки, и вернулась к костру. – Ты б ее саму спросил, что ей надо? Мне кажется, ты будешь очень удивлен ответом.

Альперт молча смотрел в огонь.

Старшая рубака положила миски на снег, перетащила свое седло ближе к магу и села рядом с ним.

– Послушай, что я тебе скажу, уважаемый маг Альперт Попус, – Руф тоже посмотрела в огонь и улыбнулась. – Не бывает отношений без искренности! Можно сколько угодно бояться себя, боли, неверного ответа – и прожить жизнь, так и не узнав, был ли ты любим. А можно прислушаться к тому, что тебе говорят и ответить…