
Онлайн книга «Дерзкая темная ночь»
![]() Теперь ему приходится вытирать мои новые слезы. Со смешком поцеловав меня в кончик носа, он говорит мне: – Давай-ка иди работай, Сладкая Лола. Ты задолжала мне несколько ночей. Глава 17
Лола Я ненавижу каждое написанное слово, каждое панно. В папке на рабочем столе с надписью «дерьмо» файлов с иллюстрациями раза в четыре больше, чем в папке «оставить», но меня это не удивляет. Произошедшее со мной в эти дни с предельной ясностью показало, что иногда всем нам нужно все сделать не так, чтобы потом получилась возможность разобраться, а как же правильно. Я не виделась с Оливером сначала день, потом два, а потом прошла целая неделя, и я мучительно по нему скучаю. Но мы разговариваем каждый вечер, и он видел каждый штрих и каждое слово книги – и удачные, и плохие, и просто отвратительные, потому что я их ему пересылаю, чувствуя необходимость взгляда со стороны. А его взгляд и мнение словно целительное лекарство от моей паники. Оценка этого мужчины беспристрастна, и он умеет отставить в сторону свое желание меня успокоить и понять, что сейчас мне жизненно необходима честная критика. На панно изображена девушка, сложившая ладони чашей и ожидающая дождь. А он стоит рядом и заслоняет ее от иссушающего жара солнца. * * * – Чем занята? – спрашивает он. Сейчас приятный теплый вечер четверга, мой новый крайний срок – через два дня, а Оливер, придя домой после ужина с Харлоу и Финном, позвонил узнать, как у меня дела. У него хрипловатый голос, будто он уже укладывается в постель. Я представляю его одного дома, лежащего на кровати, уставившись в потолок, и положившего одну руку на грудь. Он одет? Или же на нем ничего нет, кроме боксеров? Как часто он представляет, что целует меня, прикасается ко мне, двигается внутри меня? – Сижу за столом, – отвечаю я. – Пялюсь на беспорядок. Наступает тишина, и я инстинктивно понимаю, что он сейчас задается такими же вопросами. – Ты закончила сцену финального сражения? – наконец спрашивает он. Покачав головой, я делаю глоток чая, после чего говорю вслух: – Еще нет. Но закончу. Все, кроме нее, уже сделано. Я провожу рукой по лицу: – Я только что доделала панно. – Мне понравились те, с зеленым фоном, что ты присылала. – Его голос расслаблен и ленив, словно теплый сироп, льющийся мне на кожу. – Из-за этого героиня выглядит более торжествующей, словно в окружении деревьев. Я улыбаюсь: – Я тоже так думаю. Я еще вернусь к ним. Просто моему мозгу нужно немного передохнуть. – Обязательно. – Он расслабленно охает, поднимаясь в сидячее положение. – Давай-ка посмотрим, что у тебя есть. Я слышу его шаги по коридору, потом шуршащий звук в динамике, когда он придерживает телефон плечом: – Выбирай, «Крепкий орешек»… м-м «Шопо-коп» или «Матрица»?» Я несколько раз окунаю чайный пакетик в чашку: – Это серьезный вопрос? Он делает паузу, после чего неуверенно отвечает: – Вроде да. – Тогда «Матрица». Я слышу улыбку в его тоне, когда он говорит: – Он сейчас на FX [53]. А теперь иди возьми пиво, выключи компьютер и отдохни два часа, посмотрев фильм. Я понимаю, что он имеет в виду: творческим способностям нужна передышка. – Почему бы тебе не приехать и не посмотреть его вместе со мной? – тихо хныкая, спрашиваю я. Не видела его целую вечность. – Потому что я трахну тебя, едва переступлю порог, а тебе надо работать. Мое сердце ярким шаром взрывается у меня груди: – О-о. Оливер смеется: – Спокойной ночи, Сладкая Лола. Мне хочется, чтобы он сказал, что любит меня. Нужно услышать, как его голос обволакивает эти слова, но это будет моя финальная награда. Я знаю это. Когда фильм закончился, я выбросила в мусорку пустую пивную бутылку, вернулась в свою комнату и за час закончила сцену. * * * Я только что получила два напечатанных экземпляра «Майского Жука» и не могу выпустить их из рук ни на минуту. Я раскошелилась на глянцевую обложку с черными матовыми буквами заголовка, хорошую плотную бумагу и красочные иллюстрации. Обложка тоже яркая. Не знаю, захочет ли Эрик оставить эту обложку или нет, но я буду настаивать на ней: вихри синего, зеленого, желтого и красного, закручивающиеся вокруг моей крылатой героини-Жука и ее возлюбленного Трипа. Позади них меркнет хаос, как бы обещая, что, несмотря на все таящееся на этих страницах, в конце их ждет торжество победы. Я так горжусь ею и до головокружения жажду показать Оливеру. Припарковавшись у тротуара, я сижу в тишине и слушаю, как издает тихие звуки остывающий двигатель моей старой машинки. Передо мной – дом Оливера: небольшой и одноэтажный, голубого цвета, стоящий на крошечном квадратном участке земли. Газон изо всех сил старается остаться живым, но полива все равно не хватает из-за засухи. Краска на стенах выцвела, а в нескольких местах выложенная плиткой тропинка потрескалась. Все это выглядит непримечательным и идеальным. Я вижу себя живущей здесь. Вижу нас вдвоем здесь. Мое сердце радостно подпрыгивает при мысли об обыденной жизни с ним. Мне не хватает этой нашей повседневной болтовни, а еще больше времени наедине – купаться в его любви, дарить свою, заниматься ею. Я беру книги и рассматриваю их. Один экземпляр мне, другой – Оливеру. Мне не нужно его одобрение, я знаю, что книга хороша. Но я хочу, чтобы он первый ее прочитал, потому что это и наша с ним история. Кое-что он уже видел, но я не удивлюсь, если, взявшись, он не остановится, пока не дочитает до конца. Теперь-то я понимаю, как сочиняю: загружаю собственную жизнь на эти страницы, переношу себя в разные ситуации и наблюдаю, как бы я реагировала, выживала, как использовала бы происходящее себе на пользу. Взявшись за молоток в виде R2-D2, я стучу им в массивную деревянную дверь. Есть что-то обнадеживающее в том, как выглядит Оливер, открывший дверь: одетый в джинсы и футболку, со спутанными волосами и с надкушенным яблоком в руке. Несмотря на произошедшее между нами за последние несколько недель, он по-прежнему единственный мужчина, кого я когда-либо любила. Увидев меня, он расплывается в счастливой улыбке и открывает пошире дверь, а я на краткое мгновение задаюсь вопросом: неужели я могла бы быть с кем-то еще, кроме Оливера Ло, ставшего понятным для меня, всегда открытого и безоговорочно искреннего. |