Книга Долго и счастливо, страница 33 – Сара Дессен

– Значит, мы быстро закончим, – ответил он и поднял руку.

Мама дала ему пять – шампанское уже забурлило в их крови, – и они разошлись по сторонам. Мы с Эмброузом собрали все вазы и вынесли их на улицу к фургонам. Под ярким светом фонаря вылили из них всю воду, а букеты положили на асфальте рядом. Так что к тому времени, когда мы закончили, от аромата роз чесался нос.

– Прощайте, ребята, – с траурным видом произнес Эмброуз цветам. – Дело не в вас, а в нас.

Закатив глаза, я молча поставила вазы обратно в ящик, чтобы отвезти их в офис. К тому времени как Уильям и мама вышли на улицу, я, устав за день от каблуков, сняла туфли и теперь босиком ожидала поездки домой.

– Отличная работа, ребята, – сказала мама, вытаскивая ключи из сумочки. – Хвала Эмброузу и Луне за то, что нашли своенравного ребенка.

– Благодарю вас, мэм, – ответил он, отдавая маме честь. – Это меньшее, что я мог сделать для компании.

Уильям рассмеялся.

– Мне нравится этот парень. Такой самоотверженный!

«Ребенок не потерялся бы, если бы не его пес», – вертелось у меня на языке. Но я не стала произносить это вслух.

– В понедельник, – продолжила мама, – нам предстоит полностью сосредоточиться на свадьбе Элинор Лин. Это «рогатка» с очень дотошной невестой. Так что хорошенько отдохните.

После этих слов Уильям забрался во внедорожник, а мама направилась к своей машине. Я потянулась к пучку, который всегда носила на работе, вытащила все шпильки и провела рукой по волосам, пока второй искала ключи в кармане. Когда подняла глаза, увидела перед собой Эмброуза с только что выброшенными цветами в руках. Он обернул их в скомканную программку, смастерив огромный букет, который теперь оказался между нами.

– О, – выдохнула я, внезапно ощутив, как была строга с ним весь вечер. Конечно, дарить цветы коллеге – не совсем уместный, но все же хороший жест. – Тебе не следует этого делать.

– Почему? – Он перевел взгляд на букет в руке. – Ты сказала, что вы выбрасываете их, поэтому я подумал, что нет ничего страшного, если их подобрать.

До нас донеслись шаги, а через мгновение из-за машин появилась Джули.

– Эмброуз! Ты готов уехать?

Но он продолжал смотреть на меня.

– Конечно, – сказала я. – Все нормально.

– До встречи в понедельник, Луна, – ответил он и, подойдя к девушке, протянул ей цветы.

Когда она взяла их и наклонилась, чтобы вдохнуть аромат, я подумала о том, как ей хотелось заполучить букет невесты, как блестели ее глаза и как она присела, чтобы рвануть вперед и поймать его. Это все было настолько просчитано, что в ее успехе не осталось и капли неожиданности, которая бывает на свадьбах.

– Увидимся, – ответила я в пустоту и направилась к своей машине.

Но через мгновение, когда уже все скрылись из виду, я все же вернулась к цветам, окруженным опавшими лепестками, подняла несколько пионов и роз, но почти тут же положила их обратно: ведь существует огромная разница между тем, что вам дарят, и тем, что вы просто берете. Я это знала так же, как и Джули. Только никогда и ничего не ждала, но это вовсе не означало, что мне не хотелось от жизни сюрпризов.

– И где какой? – спросила я, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте.

– Разве это имеет значение? Просто ешь.

Я посмотрела на Итана. Он ткнул вилкой, как мне показалось, в песочный пирог с черникой и отломил большой кусок.

– Ты же не можешь просто смешать все в кучу. Мы купили шесть разных пирогов и хоть какой-то должны распознать.

– Лулу, – вздохнул он, – сейчас половина второго ночи и мы сидим на берегу в полной темноте. Просто ешь.

Теперь у меня появилось прозвище, чего никогда раньше не было. И мне это очень нравилось. Но все же я оставалась сама собой, поэтому добавила:

– Ты же видел, как пекарь относился к своим пирогам. По тому, как он о них рассказывал, можно было подумать, будто мы покупаем машину или страхуем жизнь.

– Но мы этого не делали. Держи.

И в следующее мгновение его вилка прижалась к моим губам, а в нос ударил аромат заварного крема.

– Это что-то с фруктовой начинкой. Но вкусное, – добавил он.

Я откусила кусочек, обсыпая себя крошками.

– Это песочный пирог с апельсиново-лимонной начинкой.

Я запомнила это название, потому что он приглянулся мне еще в кафе. Когда мы только туда вошли, увидели, что владелец – парень в бейсбольной кепке с надписью «ЕШЬ, СПИ, РЫБАЧЬ» – уже собирался закрываться. А у кассы стояли темноволосый парень со своей девушкой и допивали кофе.

– Где-нибудь поблизости можно поесть в это время? – спросил Итан, когда они расплатились.

Девушка в шортах и футболке с надписью «У КЛЕМЕНТИНЫ» посмотрела на своего парня.

– Только в «Мире вафель», но туда далековато пешком. Неподалеку есть еще «Корабельная рубка».

– Нет, – решительно ответил парень, – там кофе на вкус как подгоревшие полотенца.

– В «Большом клубе» есть круглосуточное кафе, – предложила она. – Кофе отстойный, зато можно понаблюдать за людьми.

– Оден, – вздохнул парень, – ты специально отыскиваешь самые ужасные варианты?

– По крайней мере, я хоть что-то предлагаю, – возразила она, а затем продолжила: – На самом деле, это кафе лучшее здесь, даже днем. Так что я бы на вашем месте купила пироги и напитки на вынос и поела на улице.

– Выбирайте, – предложил парень за стойкой. – Если хотите, могу помочь. Завтра пироги уже не будут такими вкусными.

Из-за огромного количества восхитительных вариантов, о каждом из которых владелец рассказывал с неисчерпаемым энтузиазмом, мы потратили на выбор уйму времени. В итоге вышли из кафе с двумя большими стаканчиками кофе, двумя вилками и большим контейнером, где лежали пироги с разными начинками. Они великолепно смотрелись все вместе. Но в темноте приходилось полагаться лишь на вкус.

– О боже, – Итан откинулся на спинку скамейки и, присвистнув, указал на контейнер, – вот этот, справа… Это ОН. Хрустящая корочка, шоколад… и, наверное, апельсин.

Я потянулась через него и подцепила кусочек вилкой.

– Pot de crème ^[9] и мандарин. Он сказал, что это один из его любимых пирогов.

Итан взял еще один большой кусок. Но, когда поднес его ко рту, мандарин соскользнул и плюхнулся мне на руку.

– Ой, прости.

– Посмотри на себя! – сказала я, когда Итан принялся жевать, – ты весь испачкался.