Книга Книжная жизнь Нины Хилл, страница 47 – Эбби Ваксман

Нина с Питером прошли за Бекки через гостиную в комнату, оказавшуюся кухней, которая была чуть чище, по крайней мере, в некоторых местах. За столом сидел пожилой мужчина, вычищающий семечки из каштановой тыквы.

– Привет. Я Джон. Отчим Питера, – сказал он и помахал Нине липкими руками. – Добро пожаловать в обитель хаоса.

Включив чайник, Бекки повернулась к Нине:

– Хочешь чаю? Кофе?

Нина кивнула:

– Я буду то же, что и ты.

Она огляделась. Питер вступил в разговор с отчимом, собаки направились во двор перед домом, где стали бегать кругами и сражаться за мягкую игрушку в виде маргариты. Почему маргарита? Неужели собаки – любители коктейлей?

Зазвонил телефон, Бекки скорчила рожу, но взяла трубку. Послушала, улыбнулась, потом сказала:

– Конечно, но только на одну ночь.

Потом послушала еще.

– Я не могу ничего обещать. Приводите его.

После чего отключилась и разложила по чашкам пакетики, качая головой и поглядывая на стеклянный чайник. Вода уже пошла пузырьками, но еще не закипела.

– Джон, будешь чай? – спросила она и тут же обратилась к Нине. – Любишь животных?

– Да, очень. У меня есть кот по имени Фил, и мне всегда было интересно, справлюсь ли я с собакой.

Бекки кивнула.

– Кошки – это хорошо. У меня три или четыре. Или пять? Не помню, – она вопросительно посмотрела на Нину, поднесла ложку сахара к ее чашке, и Нина кивнула. Бекки поставила чай перед Джоном и Питером, после чего со вздохом села за стол.

– Сама я не подбираю бездомных животных, но беру на передержку у тех, кто подобрал. Не насовсем, а только до тех пор, пока им не найдут постоянное место жительства, но животным все равно так легче. Я люблю их всех, даже тех, что с трудным характером.

– Мне кажется, ты особенно любишь тех, что с трудным характером, – сказал, улыбаясь, Джон. Потом посмотрел на Нину: – Перед тобой самая мягкосердечная женщина в мире.

Нина спросила:

– То есть этот звонок означал, что на подходе еще одно животное?

– Да. Собака, – Бекки махнула на большое кухонное окно, и, выглянув в него, Нина увидела просторный, но загроможденный двор с огороженным проволокой загоном в углу. – Я могу держать еще кур и кроликов в маленьком дворе. Но, к сожалению, не уток. Нет пруда.

– А в Лос-Анджелесе есть утки? – с удивлением спросила Нина.

– Боже, не заводи этот разговор, – сказал Питер, но было поздно.

Бекки пожала плечами:

– К сожалению, здесь полно кого угодно. Знаешь, некоторые благотворительные организации даже перебрасывают мелких собак из наших приютов в другие города, где их не так много. Там их отрывают с руками, а тут усыпляют. Очень многие в этом городе работают с животными. Это целая субкультура.

Джон закончил с семечками и пошел мыть руки.

– Итак, вы сестры? Это забавно, – бросил он через плечо и открыл кран. – Пусть Билл Рейнольдс и был занозой в заднице, но зато делал красивых детей.

Бекки закатила глаза, а потом посмотрела на Нину.

– Не обращай на него внимания, – сказала она. – Я нашла его на улице вместе с собакой, и он притащился за мной домой.

Питер засмеялся:

– Так мы его оставим?

Джон брызнул на них водой:

– Это был самый счастливый день вашей жизни.

– Точно, – ответила Бекки. – Лучшая собака, которая у меня когда-либо была, – она улыбнулась Нине. – Странно, правда, что у нас один отец? Сколько тебе?

– Двадцать девять.

– Мне пятьдесят девять. Ему было двадцать, когда родилась я, и пятьдесят, когда родилась ты. Мужики всегда остаются в форме, правда? – Она допила чай и наклонилась подозвать собак. – Сегодня только когти, Питер?

Ее сын кивнул:

– Спасибо, мам.

Бекки пожала плечами:

– Я делаю это для песика, а не для тебя, ленивая скотина.

Собаки вереницей зашли на кухню, и Бекки, ухватив маленькую борзую, посадила ее к себе на колени. Вытащив из кармана ножницы, она принялась ловко постригать когти, не прекращая при этом участвовать в разговоре.

– Ты хорошо помнишь отца? – спросила Нина, глядя в лицо сестры, сосредоточенное на работе и полное нежности. Внезапно ей вспомнился Том, у которого были такие же добрые глаза.

– Конечно, – ответила Бекки. – С детских времен не очень хорошо, но с тех пор, как мы стали старше, – вполне. Он развелся с Элис, нашей мамой, и женился на Рози, когда мы с сестрой были совсем молоды. Но мы все равно часто с ним виделись, потому что так хотел папа. Ему нравилась сама идея отцовства. А заниматься этим по-настоящему он не желал.

– Он был плохим отцом?

– Ну, он никогда нас не бил. Но был в некотором роде нарциссом, – Бекки, задумавшись, спустила борзую с коленей и проследила взглядом за сворой, опять убежавшей во двор. – Возможно, он бы тебе понравился: он умел быть очаровательным, когда ему того хотелось или когда он немного выпивал. Знаешь, он обожал читать философские проповеди, давать советы в личной жизни, например, что забавно, ведь сам он не мог хранить верность и двадцати минут.

Задребезжал дверной звонок, Бекки встала, чтобы открыть, и ее чуть не опрокинула ринувшаяся к двери свора.

Джон с Питером посмотрели на Нину, для которой весь этот шум и суета были слишком непривычны.

Джон улыбнулся:

– Как я уже говорил, добро пожаловать в обитель хаоса.

Бекки вернулась с женщиной, несущей черно-белую собаку с примесью колли и кучу бумаг. Новая собака поджимала хвост, взгляд ее был печален.

Женщина говорила на ходу:

– В приюте его назвали Борисом, но кто знает, какая его настоящая кличка, ему примерно года три, кастрирован, глистов не обнаружено, – она заметила отчима Питера. – Привет, Джон.

– Где его нашли? – спросил Джон. – Он просто красавец.

– Кто-то подобрал его на улице и привел к нам. Чипа, конечно, не было.

Бекки забрала у нее пса и взгромоздила его на кухонную стойку, чтобы другие собаки не мешали его осматривать. Он терпеливо стоял там, чуть подрагивая хвостом. Она осмотрела ему уши, глаза, зубы, потом ощупала все тело в поисках повреждений. Пес ждал, и когда она, закончив, приподняла ему морду, его хвост задвигался чуть активнее.

– Ты, – сказала она, и теперь он завилял хвостом уже по-настоящему, – хороший мальчик, мы с тобой подружимся.

Она поцеловала его в нос, а он в ответ вежливо лизнул ей подбородок. Спустив его на пол, Бекки открыла дверь во двор. Все молодые собаки рванули туда, стали бегать кругами и знакомиться. Люди смотрели, завидуя тому, как легко им это дается.