Онлайн книга «Он придет»
|
– А нельзя ли как-нибудь связаться с поверенным по завещанию? – Поверенный – партнер юридической фирмы Эдвина Хейдена. Насколько мне известно, он тоже из этих. Я могу обойтись и без богатства, если оно означает не более чем роскошные похороны. Встав на стул, Ким вылезла из окна. Я последовал за ней. Мы пошли в сторону огромного черного дома. – Вы работали с детишками из моего садика. Как они сейчас? – Очень даже неплохо. Прогнозы благоприятные. Детский мозг достаточно эластичен. – Это хорошо. Через несколько шагов: – А родители – наверное, они меня ненавидят? – Некоторые – да. Другие на удивление лояльны и защищают вас. Это даже вызвало раскол в группе. Они с ним справились. – Я рада. Я часто про них думаю. Она проводила меня к краю болота, которое прикрывало усадьбу спереди. – Дальше вы уж сами. Как рука? – Лучше не шевелить, но вроде ничего серьезного. Жить буду. Я протянул ей руку, и Ким пожала ее. – Удачи! – сказала она. – Вам тоже. Я стал продираться сквозь сорняки и грязь, замерзший и усталый. Когда же обернулся, ее уже не было. * * * Большую часть обратного пути на пароме я просидел в буфете, попивая кофе и размышляя над тем, что узнал. Вернувшись в отель, позвонил Майло на работу, получил ответ, что его нет на месте, и попробовал набрать его домашний номер. Ответил Рик Сильверман. – Привет, Алекс. Трещит что-то в трубке… Вы далеко? – Далеко. В Сиэтле. Майло еще не вернулся? – Нет. Жду его завтра. Он уехал в Мексику, якобы в отпуск, но мне кажется, что все-таки по работе. – Так и есть. Он проверяет прошлое одного типа по фамилии Маккафри. – В курсе. Священника из детского дома. Он сказал, что это вы его на него навели. – Может, я как-то и подогрел его интерес, но когда заговорил с ним на эту тему, он от меня просто отмахнулся. Он не упоминал, что навело его на мысль туда съездить? – Дайте подумать… Он вроде говорил, что когда звонил в тамошнюю полицию – это какой-то маленький городок, не помню, как называется, – ему там стали морочить голову. Крутили-вертели, ходили вокруг да около… А потом намекнули, что у них и вправду есть для него что-то сочное, но ему надо приехать с кое-какими деньжатами, чтобы это заполучить. Это меня удивило – я думал, копы сотрудничают друг с другом, – но он сказал, что у них так принято. – И это всё? – И это всё. Он приглашал меня присоединиться, но это не слишком-то сообразовывалось с моим графиком – у меня суточное дежурство на носу, а искать подмену – целая история. – А он как-то давал о себе знать после отъезда? – Только открытку прислал, из аэропорта Гвадалахары. Старый крестьянин тащит за собой ослика мимо огромного кактуса, на вид пластмассового. На редкость изысканное произведение искусства. Написал: «Жалко, что тебя на нем нету». Я расхохотался. – Если он все-таки позвонит, передайте, чтобы мне тоже звякнул. У меня есть для него кое-какая информация. – Будет сделано. Что-нибудь конкретное? – Нет. Просто пусть позвонит. – Ладно. – Спасибо. Не оставляю надежды, что когда-нибудь и не по телефону пообщаемся. – Аналогично. Может, когда он приедет и все маленько уляжется… – Будем надеяться. * * * Я разделся и осмотрел руку. Ранки немного кровоточили, но ничего серьезного. Ким Хикл отлично справилась с перевязкой. Я потратил полчаса на упражнения на растяжку и еще немножко на отработку приемов карате, а потом сорок пять минут отмокал в джакузи, почитывая бесплатный гостиничный путеводитель по Сиэтлу. Позвонил Робин, ответа не получил, оделся и отправился ужинать. Я помнил это место еще по предыдущему приезду – отделанный кедровыми панелями зал, выходящий окнами на озеро Юнион, где отлично жарили лосося на ольховых дровах. Нашел этот ресторан, воспользовавшись собственной памятью и картой, прибыл достаточно рано, чтобы заполучить столик с видом на озеро, после чего подчистую смел большой салат с рокфором, замечательное, кораллового цвета филе лосося, картошку, бобы, корзинку кукурузного хлеба и две бутылки «Курз». «Заполировал» все это домашним черничным мороженым с кофе и с полным животом смотрел, как солнце садится за озеро. Заглянул в пару книжных магазинов в районе университета, не нашел ничего занимательного или поднимающего настроение и поехал обратно в отель. В вестибюле имелся киоск со всякими настоящими восточными побрякушками. Я заглянул туда, купил зеленые бусы из перегородчатой эмали для Робин и поехал на лифте к себе в номер. В девять позвонил ей еще раз. На сей раз она ответила. – Алекс! Просто как чувствовала, что это ты! – Ну как ты, кукла? Я уже звонил пару часов назад. – Ходила ужинать. В полном одиночестве. Съела омлет на углу, в кафе «Пеликан» – в одно жало. Представляешь себе это жалкое зрелище? – Я тоже трескал в одиночестве, миледи. – Как печально… Возвращайся скорее домой, Алекс, я уже соскучилась. – Я по тебе тоже соскучился. – Ну как съездил, продуктивно? – Очень. Я посвятил ее в подробности, постаравшись не проговориться про стычку с Отто. – А ты, похоже, действительно на верном пути. Хотя тебе не кажется, что ты занимаешься не своим делом, раскрывая все эти секреты? – Не особо, но я не знаю, как это выглядит о стороны. – А вот я знаю, и поверь мне – несколько диковато, Алекс. Буду только рада, когда Майло вернется и сможет взять все в свои руки. – Да. Так как у тебя идут дела? – Ничего даже близко восхитительного. Одна только новость. Сегодня утром мне позвонила глава какой-то новой феминистской группы – чего-то вроде женской торговой палаты. Я ремонтировала этой женщине банджо, она приехала забрать его, и мы разговорились. Это было пару месяцев назад. В общем, она позвонила и пригласила прочитать лекцию в их группе на следующей неделе. Тема – что-то вроде «Ремесленники женского пола в современном обществе», с подзаголовком «Творчество знакомится с миром бизнеса». – Фантастика. Обязательно приду послушать, если меня туда вообще пустят. – Даже не смей! Я и так до смерти перепугана. Никогда еще не выступала с речью – я как будто окаменела. – Не волнуйся. Ты знаешь то, о чем собираешься говорить, у тебя светлая голова, и ты умеешь четко излагать свои мысли. Они в тебя просто влюбятся. – Это ты так говоришь. |