Книга Любовь без гордости. Я знаю – ты мой!, страница 33 – Настя Любимка

Я стал острее чувствовать, ее эмоции эхом долетали до моего сознания, заставляя то злиться, то радоваться непонятно чему. Хотелось проверить, что с ней происходит, — по моим ощущениям девушка была истощена физически и морально, ей катастрофически не хватало отдыха.

Пару раз во время моего заточения я пытался вырваться наружу, но был бит владыкой. Мало того, мне напомнили о заключенной сделке. Как бы я ни рычал, ни кричал, что Алисе плохо, меня не выпускали. А даже ехидно замечали, что при моем появлении ей станет хуже в разы. Потому что я, видите ли, себя не контролирую. А мой оборот происходит спонтанно и сразу в боевую форму. С этим сложно было не согласиться, хотя кровь кипела, бурлила, требовала встречи и объятий с той, кому требовались защита и забота.

Мой протяжный вздох эхом прошелся по купальне. Я вылез из воды и босыми ногами пошлепал в комнату. Вытираться или одеваться смысла не было — я собирался посмотреть на свою трансформацию, на два новых облика, которые приобрел благодаря близкой связи к роду повелителя Нижнего Мира. Вообще-то обликов было три — мой человеческий тоже претерпел существенные изменения.

Я жадно разглядывал себя в большое зеркало. Волосы стали короткими, почти как у Зейна, с той лишь разницей, что сохранили черный цвет. Кожа побледнела, скулы на лице выступали резче, черные глаза обрели красную радужку. В человеческой ипостаси на человека я был похож с большой натяжкой, фигура стала мощнее, ростом я превосходил себя прежнего примерно на голову, а во время трансформации был выше на две головы. До сих пор в сознании не укладывалось, как могли произойти такие изменения. Магия крови… Чудеса.

За разглядыванием своей боевой ипостаси и застал меня братец.

— Хорош! — восторженно заявил Кай, осмотрев со всех сторон. — Тай, я впервые испугался тебя.

Я усмехнулся, подавив в себе желание грозно рыкнуть, и заставил свое тело принять человеческий облик.

— Не завидуй. — Я знал, что для Кая стать демоном было недостижимой мечтой, но только сейчас задался вопросом, почему для него не провели подобный ритуал?

Видимо, мысль сразу отразилась на лице, иначе с чего бы Кай произнес:

— Потому что моя невеста — его дочь, Тай. Жениться на сестрах не запрещено, кстати, но…

— Ты бы не смог.

— Зато мои дети будут уже другими.

— И ты действительно этого хочешь?

— Их традиции и культура мне ближе, чем уклад империи. Ты знал это, так чего удивляешься?

— Все не привыкну, — с Каем я мог быть откровенным, — да и к себе такому тоже не скоро привыкну.

— У тебя все впереди. И поверь, легко не будет.

— Пророчествуешь?

— Знаю. Видел, — вздохнул братец и бросил мне халат. — Оденься уже…

Не стал его подначивать. Зачем? Мне было неприятно думать, что это место — родина моего брата. А если быть откровенным с собой, мы сами виноваты: я и Дарий. Я не воспротивился указу отца, когда мог это сделать. Когда подрос, когда понял, по какой причине Кай не может оставаться рядом с нами. Отец — потому что никогда никого не любил.

Я вел, да и сейчас веду себя как идиот. Сложно разом избавиться от того, к чему так привык. Иногда кажется, что вовсе не возможно.

Если бы кровь не кипела во мне, не лилась подобно огненной лаве, я бы до сих пор считал, что Алиса обязана преклонить колени, обязана подчиниться любому моему приказу, потому что я наследник, будущий император. Но от подобных мыслей голова взрывалась болью, тело сводило судорогами.

В какой-то момент даже подумал, что зов крови — своеобразная дрессировка таких напыщенных мужчин, как я. И пусть владыка не считал, что женщины и мужчины равны, он допускал, что мужской деятельностью могут заниматься женщины, у которых хваткий, гибкий ум, и быть не просто источником услады, радости и наследников, но и равноправным партнером. Правда, при этом вещал, что женщина — это аррахская роза, каждая красива по-своему, ее нужно холить и лелеять, но не забывать об острых шипах. Нельзя злить женщину.

Я же не просто разозлил Алису, я даже не дал ей шанса показать себя. Не захотел по-настоящему познакомиться и не знаю, какая она… и какой может быть. Разве что могу с уверенностью сказать, что девушка очень предана друзьям, знает цену любви и силе.

— Думаешь о ней? — тихо спросил Кай.

— А ты бы не думал?

— Я видел ее вчера.

Я стоял к брату спиной, но после этих слов круто развернулся.

— Где?!

— В городе. Она с подругами осматривала дома, подбирая подходящий для проживания, артефакторной мастерской и лавки.

— Для чего? — Показалось, я ослышался.

Кай лукаво усмехнулся и рукой указал на столик, где дымились паром чашки. Как давно я не пил чай!

— Присаживайся, брат. Съешь мясной пирог, насладись чаем, а я пока расскажу тебе немного о той леди Алисе, которую ты не знаешь.

Кусок не лез в горло, но под пристальным взглядом Кая я все-таки выполнил его требование. Пока я вяло жевал и глотал обжигающий напиток, брат описывал затею сестер по клятве. Я и не предполагал, что девушки настолько могут друг другу подходить. Посудите сами, изначально вынужденный союз — обучение под сводами пансиона — превращался в добровольное партнерство, где каждая из девушек занимает особое положение и играет ключевую роль в общем деле. Они имели таланты в различных областях магии и науки, в их распоряжении имелся значительный капитал нескольких влиятельных семей.

— Являйся они мужчинами — цены бы им не было.

— А им и так нет цены, Тай. Ты слишком узко мыслишь. Это не империя, а свободные острова, и женщины наравне с мужчинами могут заниматься серьезным делом: вести торговлю, изготавливать товары в мастерских. Я думал, владыка объяснил тебе разницу.

— То, что он ее объяснил, еще не значит, что я это принял, — машинально огрызнулся. — Но рад, что они здесь, в империи ничего подобного им не позволили бы.

— И очень жаль. Ты еще неоднократно убедишься, что империя много теряет, запрещая девушкам заниматься «мужскими делами».

Я промолчал. Глупый спор приведет лишь к тому, что мы поссоримся. Одно дело — относиться к подобным затеям любимой как к капризу и причуде, другое — выводить на государственный уровень.

— Тебе непременно нужно менять закостенелые взгляды, если хочешь сохранить империю и удержать рядом с собой леди Алису. Девушка очень подвижна, любопытна, где-то добродушна, но при этом цепкий ум позволяет ей принимать верные решения. Поверь, ее рука не дрогнет, если потребуется наказать виновного. Она будет прекрасной императрицей. Особенно если ты позволишь жене быть собой и делать то, что велит ее сердце.

— Откуда тебе знать, что велит ее сердце? — Я нахмурился: неужели у них такая степень близости, что Алиса делится с братцем сокровенным? Ревность набирала обороты, хотелось свернуть шею говорливому Каю.