Книга Амнезия, страница 43 – Федерико Аксат

С Лорен мы всего пару дней назад виделись на поминках, однако она прямо на пороге, ни слова не говоря, заключила меня в пылкие объятия. У Харрисонов я не был очень давно, хотя раньше навещал их постоянно.

— Молодец, что зашел! Ты держишься, Джонни?

Она отстранилась и взяла мое лицо в ладони, по-матерински пытливо и ласково вглядываясь мне в глаза.

— Все хорошо.

Лорен вздохнула. Я так и не понял, удалось ли мне ее обмануть.

— Ладно, идем есть печенье.

Мы прошли в кухню. Лорен смотрела какую-то передачу, но сразу выключила телевизор. Мне не пришлось спрашивать, где Харрисон: со двора доносился характерный стук. Тук-тук-тук… тук-тук-тук…

Лорен достала из буфета накрытую салфеткой миску, поставила на стол и торжественно, словно иллюзионист, демонстрирующий фокус, сдернула ткань. Горячее, только что из духовки, печенье пахло точно так, как в старые добрые времена.

— Я как чувствовала, что ты заедешь, — сообщила Лорен, тяжело опустившись на стул. В последние годы она сильно набрала вес. — Знаешь, я ведь немного ведьма.

Мы проболтали не меньше часа. У нас с Лорен всегда получались интересные разговоры. Она была отличным собеседником, остроумным и немного сумасбродным. Правда, в тот день она казалась немного рассеянной и все спрашивала, как я справляюсь с горем. Я заверил, что держусь неплохо и что за мной присматривает Мэгги. В глазах у Лорен заплясали лукавые огоньки.

— Хорошо, что Мэгги вернулась, — заметила она, подвинув ко мне миску с печеньем.

Мы еще немного поговорили, а потом я сказал, что хотел бы увидеться с Харрисоном.

— Ну, думаю, ты не заблудишься, — улыбнулась Лорен.

Стук в саду не затихал.

Тук-тук-тук.

Харрисон расположился на одном из восьми расставленных кругом пней, приспособленных под сиденья. Выйдя в отставку, шериф увлекся деревянной скульптурой. Я наблюдал за ним, тихонько стоя в стороне: Харрисон сидел слегка сгорбившись. В одной руке он сжимал долото, в другой — специальный молоток.

Тук-тук-тук.

С каждым ударом на землю падала стружка.

Я нарочно приблизился так, чтобы старик сразу меня увидел: еще не хватало, чтобы он от неожиданности хватил себя по пальцу.

— Джонни!

Харрисон расплылся в улыбке.

Я сел на один из пеньков. Работа над новой фигуркой только началась; пока она представляла собой нечто неопределенно круглое, размером со школьный глобус. Чаще всего Харрисон делал бюсты разных людей.

— Надеюсь, выйдет посимметричнее, чем в прошлый раз, — проговорил отставной шериф, бросив придирчивый взгляд на заготовку. — Оно ведь как — отсечешь лишнего, и все, уже не поправишь.

Харрисон отложил инструменты. Он никогда не работал во время разговора.

— Пошли в дом, — предложил Харрисон, с хрустом распрямляя колени. — Обрадуем Лорен.

— Мы с ней уже поболтали, — ответил я. — На самом деле я пришел к тебе. Это очень важно.

Харрисон уселся на место. Он сразу понял, что дело серьезное.

— Выкладывай, Джонни.

— Вчера, — начал я, — ко мне приходил агент ФБР. Его зовут Макс Фрост.

Харрисон вздохнул:

— Знаю я этого Фроста. Он зачем-то копается в жизни Марка.

Я нахмурился.

— Не спрашивай, зачем это все федералам, — с горечью произнес Харрисон. — Обычно они сами не приезжают, их вызывают местные власти, но Тимберт божится, что ничего такого не делал. Я не говорю, что для расследования нет причин: продажа «Медитека» и смерть Марка могут быть частями чего-то большего. Какого-нибудь заговора.

— Когда они появились?

— На прошлой неделе. Тимберт с самого начала держал меня в курсе, а я хотел поговорить с тобой, когда представится случай. А они, оказывается, уже и до тебя добрались.

Старик задумчиво крутил в руках кусок дерева. Наверное, пытался разглядеть в нем очертания будущей скульптуры. Харрисон, которого я знал, никогда не избегал смотреть мне в глаза.

— Агент Фрост расспрашивал меня о пропавшей девушке, — сказал я. — Она работала в «Медитеке».

Отставной шериф поднял голову. Я еще ни разу не видел его таким испуганным.

— Сукин сын… Прямо на поминках по твоему брату.

Я пожал плечами.

— Что ты ему сказал?

— Правду. Что я с ней незнаком.

Харрисон кивнул.

— Что еще он говорил?

— Ничего. Сказал, что ФБР считает смерть Марка самоубийством, и показал мне фотографию Полы.

— Он назвал имя или только показал снимок?

Я вздрогнул, поняв, что совершил промах.

— Фрост не говорил, как зовут девушку. Я узнал ее имя от Йэна Мартинса.

Я сказал чистую правду и при этом выкрутился.

— Слушай внимательно, Джонни. — Харрисон огляделся по сторонам и наклонился ко мне. — Если этот хрен еще раз к тебе подойдет или припрется домой, говори, что будешь отвечать только в моем присутствии или в присутствии Боба. Только так и никак иначе. И сразу звони мне. Есть у меня такое подозрение, что этот Фрост объявится со дня на день.

— Конечно, объявится. Он так и сказал на поминках. Но я же не обязан с ним говорить, верно?

— Нет, но федералы ничего не делают просто так. Если он к тебе подошел, значит, собирался сделать это в любом случае, и, чует мое сердце, ваш разговор еще не закончен.

— Но он может заставить меня говорить?

— Не может. — Харрисон выдержал паузу. — А вот я с твоим Фростом с удовольствием побеседую. Он точно знает больше, чем говорит.

Харрисон обладал феноменальным, почти мистическим чутьем. Если Фрост и вправду что-то против меня замышлял, дела мои были хуже некуда.

В понедельник мы с Россом и Мэгги условились встретиться дома у Росса в шесть. Друзья догадались, что я не хочу оставлять в наших мобильниках никаких упоминаний о Поле. В качестве меры предосторожности было решено не затрагивать в телефонных разговорах никаких тем, связанных с «Медитеком». Я подозревал, что за мной следят: не зря же на заброшенной дороге появился старый фургон.

Я припарковал машину на Мэдисон-стрит. Мэгги сидела на ступеньках у подъезда. На ней была майка с надписью «Be Here Now» ^[3].

— Наш общий друг задерживается на работе, — порадовала меня Мэгги. — Только что звонил.

— Ничего себе!

Я устроился рядом с Мэгги. Росс был из тех, кто ни секунды не проведет в офисе после официального окончания рабочего дня. Часы в телефоне показывали шесть девятнадцать.