Онлайн книга «Половина солнца»
|
– Нет! Ла Бэйл скинул с себя чёрную мантию и повторил свой вопрос ещё громче. Ответ: – НЕТ! И, заведя толпу, он выкрикнул фразу, которая показалась мне смутно знакомой, будто бы я уже слышал её, будто бы где-то в потоках информации мне удавалось уловить ритм этих слов… – СМЕРТИ НЕТ! Рабства нет! Сов нет! Я отошёл в сторону и облокотился спиной о стену. Мне стало плохо. Да, я понял, где слышал эти слова. Эту фразу Олеан повторял очень часто, куря свою сигарету и глядя в окно. Эта мысль настолько сильно вибрировала в его сознании, что даже неосознанно я считывал эту информацию своей аномальной, слышал её и чувствовал кончиками пальцев. – СМЕРТИ НЕТ! Смерти нет! Смерти нет! Кто-то развернулся и вышел вон. Кто-то продолжал скандировать новый девиз, уже не обращая внимания на Олеана, который несколько устало вытирал лоб и потерянно улыбался, глядя в пол. Эти два слова повторяли снова и снова. Снова и снова. Большинство остались. Ла Бэйл убедил их в том, что быть рабами они не хотят. Я был удивлён тому, на что был способен Олеандр, дай ему только волю и желание быть услышанным. Август стоял возле другой стены и пристально всех разглядывал. Он остановил взгляд своих кроваво-вишнёвых глаз на мне, и я почувствовал резкий упадок сил. – Коул? Коул, что с тобой? Это Эндрю. Он оказался рядом, словно всегда был тут, и я повертел головой, не обращая внимания на то, что все люди, кричащие «СМЕРТИ НЕТ», плыли перед глазами, всё тряслось, и только искусственное сердце почему-то стучало, как бешеное, и кровь в висках барабанила с каждым ударом всё больнее и больнее. – Коул? Он заботливо приложил ладонь к моему лбу, но заметив, что я страшно побледнел, поднял глаза, ища источник проблемы. Я проследил за его взглядом. Эндрю и Август смотрели друг на друга с некоторым разочарованием. Точнее, Сорокин – с разочарованием, а Дрю – подобием злости. Они что, поссорились? – Пойдём отсюда, Коул. Раз Олеан додумался так завести толпу, он додумается и как её остудить. Я вяло кивнул, не особо уже слыша и понимая, о чём говорит Куин-старший. Я отыскал взглядом Дэмиана – он стоял рядом с соседом и о чём-то с ним разговаривал. Ла Бэйл посмотрел на меня. Его волосы… совсем короткие. Для него. И косичка… заплетена иначе. Не как обычно, не от плеча, а прямо от виска. Она стала короче, как и сами волосы… Зачем он стрижётся каждый день? Ему не нравится стиль? Он снова надел свою мантию Сов, и до меня дошло, что же в этом плаще поменялось. Я не мог точно разглядеть, но на нём появился какой-то тонкий рисунок, с помутившимся рассудком было трудно понять какой. Странно, что я заметил это только сейчас. Впрочем, он мог сменить плащ. А… его волосы… они темнели. С каждым разом. Всё сильнее. Как и его глаза. Ох Олеан… Как же тебя поглотила тьма. Она сожрала даже твои белоснежные волосы. Не до конца пока что. Может, их ещё можно спасти? Мы с Дрю покинули музыкальный класс, слушая возгласы недовольной толпы, которая продолжала скандировать два слова, словно уже пропитанные свежей кровью: – СМЕРТИ НЕТ. Призрак А ведь не тебе одному так плохо. Как же я хотел умереть. А ведь не мне одному так плохо. А ведь всем так же плохо, как и тебе. Многим. Да, они так же плачут. Они так же кутаются в одеяло и не могут перестать ненавидеть себя, или мир, или других людей, или всё одновременно. Когда я проснулся, возле двери валялась небольшая праздничная гирлянда. Я повесил её и включил. Теперь я лежал и смотрел на мигающие огоньки, пытаясь согреться, заматываясь в одеяло. В камере было очень холодно. Это место – для таких преступников, как я, самое то: промозгло и сыро, это ведь остров. Наверняка гирлянду тут оставил Дэмиан. «Не находишь в его заботе ничего подозрительного?» – Я вытер следы слёз со щёк, слушая Райана. Может быть, он прав. Но зачем Дэмиану это нужно? Я ему явно не понравился с первого взгляда, он только рад был избавиться от меня. Так что же изменилось теперь? Почему в его глазах я вижу сочувствие? И этот брелок… Я порылся в наволочке и достал оттуда спрятанный брелок в виде кошки, который он подарил мне на Рождество. А ведь кому-то сейчас так же плохо, как и тебе, Джонатан. Кому-то… может, даже хуже. Нет, определённо точно кому-то хуже. Кому-то хуже. Кому-то хуже. Кому-то хуже… Это то, что я слышал на протяжении всей жизни. Кому-то хуже… Да. Но мне всегда было интересно – как это приуменьшает мои собственные страдания? Как проблемы других, даже более крупные и масштабные, могут сделать меня счастливее? Это же надо быть полнейшим ублюдком… Но если признаться самому себе, то меня все же утешала эта мысль. Что я не один такой… Даже не утешала, нет, я душил себя ею: не смей ныть. Не смей ныть, даже наедине с собой, не смей жалеть себя, чёртов урод, иначе… В глазах потемнело. Райан смеялся. Я смотрел на разноцветные огни, которые озаряли эту полупустую промёрзшую насквозь комнату. Неужели я всё ещё несу наказание за своё безумие? Неужели я заслужил это всё? Неужели я виноват в том, что тронулся рассудком, что оказался недостаточно сильным для сохранения собственного разума? «Я не наказание, я твоя благодать!» Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. А ведь не тебе одному так плохо, Джонатан… Как же я хотел умереть. Но не видел в этом смысла. Волк – Заключённых сегодня перевозят в другое место. Вернее, заключенного. Слишком опасно оставлять преступника с детьми, да и взрослыми, которые ещё только учатся владеть собственной аномальной магией, в то время, когда сам этот преступник не может управлять своей силой в полной мере. Крозье говорил, как обычно, чересчур громко, почти кричал. Я поморщился, так как стоял не так далеко, и моим ушам сильно доставалась от этого пронизывающего баса. Тут же послышались возмущённые возгласы. – Но это абсурд. – Он такой же подросток, как и мы. – Да, мы его ненавидим, но это не повод отправлять его на службу к Совам! – Именно, кто знает, что они с ним там сделают. |