Книга Вечность и еще два дня, страница 12 – Владимир Колычев

— Это он тебе сказал? — с капризным недовольством спросил он.

— Говорил, — ответила Полина, вспомнив давний разговор. — Наврала тебе Варвара, хотела позлить.

— А то я этого не знал! — заявил Вадим.

Он продолжал кривить лицо, но изнутри просветлел, как будто солнце выглянуло в узкий разрыв между темными тучами.

— Как она там поживает? — упавшим голосом спросила Полина.

Вадим так и не развелся с Варварой, и бизнес их остался за ним. Он мог встречаться с женой в своем офисе. Может, они просто там виделись, но не исключено было и нечто иное. Полина старалась не думать о плохом, хотела верить в хорошее, но себя-то не обманешь.

— Да нормально все у нее. Что у тебя на обед?

Полина кивнула и повела Вадима в дом. Она не стала говорить, что ждала его только к ужину, быстро начистила картошки и пожарила ее с колбасой, которая оставалась в холодильнике. Полина и баньку растопить успела. Он любил это дело с дороги.

Вадим ел молча, оживился, лишь когда Полина поставила на стол литровую банку клюквенной настойки.

— Ой как хорошо! А то у меня с утра что-то першит, — сказал он, приложив руку к груди.

— Сейчас бы в баньку, веничком.

— А потом в прорубь, — с улыбкой, но совсем не весело сказал Вадим.

— Зачем в прорубь? — осведомилась Полина.

Уж не собрался ли он топиться с тоски?

— Чтобы закаляться. Миша-то небось запросто в прорубь может сигануть, да?

— Не знаю. Я с ним в бане не была.

— Нет? Ты только не подумай, я не ревную. Пусть у вас что-то и было. Это твое право. Если до меня.

— Ни до тебя, ни после.

— А с Варварой у него что?

— Я же говорю, не было ничего.

— Ну, может, раньше что-то было?

— Не было. — Полина нашла в себе силы не отвести взгляд, но и в глаза Вадиму не посмотрела.

— Ну да, ну да, — погружаясь в раздумья, затихающим голосом проговорил он.

Вадим принялся за настойку. Полина его поддержала, а там и банька созрела.

Полина отхлестала его веничком, легла сама. Вадим старательно отшлепал ее от шеи до пят, но на этом все и закончилось. Он помылся, оделся и ушел, а ведь раньше обычно заставлял Полину опереться об верхний полок, прижимался к ней сзади.

Полина вспомнила, как они толкались в баньке на прошлой неделе. Тогда она громко радовалась бабскому счастью, а вот сейчас почему-то нисколько не возбудилась. Напротив, ей стало плохо, к горлу подступила тошнота, унять которую захотелось соленым огурчиком.

«Не надо мне было принимать настойку. И кислая она, и сладкая, оттого и хочется теперь солененького», — подумала Полина.

А вот у Вадима клюквенная настойка отторжения не вызывала. Пока Полина готовила ужин, он порядком наклюкался, добавил под горячий пирог с мясом и окончательно захмелел.

— Хорошо тут у тебя, — сказал Вадим, глядя на Полину осоловелыми глазами.

— Но дома лучше. — Не хотела она этого говорить, но такое сравнение само из нее вылетело.

— А разве я не дома? — и у нее, и у самого себя спросил он.

— С Варварой тебе будет лучше. — Полина сказала это тихо, с тайной надеждой, что Вадим не услышит.

— Ты думаешь? — Он цепко глянул на нее.

— Думай ты.

— Мне с тобой хорошо.

— Хорошо-то хорошо, — поднимаясь из-за стола, проговорила Полина и ушла на кухню, оставила Вадима наедине со своими мыслями и с Варварой.

Маялся он здесь, места себе не находил, и Полина его понимала.

Спать Вадим лег рано. Полина управилась по хозяйству, пристроилась к нему. Он ее обнял и затих. Не хотел он ее больше. Даже алкогольный градус в крови не вдохновлял его на смелые желания.

Всю ночь во сне Полина ловила рыбу.

Утром она проснулась рано, как и всегда, в назначенный час была уже на работе.

Чуть погодя подъехал терапевт. Он-то и объяснил, к чему снилась ей живая рыба, вернее сказать, подтвердил ее собственное толкование, оказавшееся верным.

Домой Полина вернулась вовремя и застала Вадима возле елки, уже установленной в горнице.

Он нашел старые игрушки, половину развесил по веткам, глянул на Полину с улыбкой, но без особой радости и сказал:

— Лишь бы только дороги на Новый год не занесло.

— Это ты о чем? — невесело спросила она.

— Да корпоратив у нас тридцатого, не могу не быть, народ не поймет.

— Ну, если надо, то конечно. — Полина не хотела настраиваться на похоронный лад, но плохое предчувствие давило на душу.

— У Олега переночую, а утром к тебе. Нормально все будет, я смотрел прогноз, снегопадов не ожидается. Вместе встретим Новый год.

— С Варварой.

— Почему с Варварой?

Полине показалось, что Вадим заставил себя возмутиться.

— Да потому, что ты этого хочешь.

— Нет, не хочу я, — снова сфальшивил он. — И не надо меня провоцировать!

— Не буду, — сказала Полина.

Ей нужно было взбодрить себя, настроиться на мажорный лад. Мужчины не любят женщин, которые нагоняют на них тоску.

Полина отправилась на кухню. Там у нее уже все готово было для соуса с мясом, осталось только сложить это добро в утятницу и сунуть в духовку.

Сейчас она приготовит обед, потом расскажет Вадиму о своей беременности. Это, конечно же, обрадует его. Он ведь хотел ребенка, наверное, и с Варварой расстался именно из-за ее бесплодности. А Полина родит ему сына, затем дочь, а там и на близнецов можно будет замахнуться. Все у них с Вадимом пойдет хорошо, нужно только заставить себя поверить в свое счастье.

Но за стол Вадим сел с пресным выражением лица и отсутствующим взглядом. Мыслями он был где-то далеко, возможно с Варварой.

Полина решила не поднимать больную тему, но Вадим заговорил первым.

— Полина, ты хорошая, — сказал он, глядя куда-то поверх нее. — Ты очень хорошая. Готовишь вкусно, хозяйка отличная. С тобой тепло, уютно…

— Но ты меня не любишь, — не удержалась она.

— Почему не люблю? — Вадим встрепенулся, приложил руку к груди. — Люблю! Просто… я даже не знаю, чего мне здесь, у тебя, не хватает. Все есть! А чего-то недостает. С Варварой ясно. У нее целый ворох всего. Но с ней все понятно.

— Хорошо, когда все понятно.

Полина вдруг поняла, что не сможет подняться из-за стола. Ноги откажутся держать ее. И тарелку в руки брать нельзя. Она выпадет из них и разобьется.

— Да, с одной стороны, может, и хорошо, а с другой — вовсе нет. Не могу я с тобой, — проговорил Вадим и отвел в сторону взгляд. — Душа у меня здесь не на месте.