Книга Только не ты, страница 39 – Лара Дивеева

В очередной раз осознав, что слишком слаб и что пить и есть придётся, он обращается ко мне.

– Где бульон? Не всё же мне тут с тобой валяться. Корми меня!

– Сам вставай и делай бульон!

– Вот ещё! Ты стажёрка, вот и стажируйся.

– Нам принесли бульонный кубик, а горячая вода из крана грязная. Когда они вернутся, я попрошу кипятка.

– Здесь вода чистая, нагревается в колонке. У меня голова разбита на хр+н, а ты поноса боишься?

Спросил и осёкся. Упоминание туалета навеяло внезапную и очень неприятную догадку.

– Когда я был без сознания, я… что-нибудь делал? – спросил с тихой угрозой в голосе.

– Что именно? – играю в наивность, хотя прекрасно понимаю его вопрос. Размешиваю бульон и не смотрю на Гранда. Он дышит так тяжело, что становится страшно.

– Делал? – переспрашивает громче.

В моих руках идеальная месть. Я могу разрубить его гордость одной фразой о событиях прошлой ночи.

Смотрю на его сгорбленную голую спину, на затылок со слипшимися от крови волосами и обещаю себе, что не трону его гордость. Не скажу ему правду. Он и так не справляется со своей слабостью, а станет только хуже.

– Тобой занимались похитители, а я сидела с повязкой на глазах.

Гранд сощурился. Когда вы заперты наедине, то начинаете понимать друг друга без слов. Вот он и догадался, зараза, что мои мысли были добрыми. Человечными. Ему это не понравилось.

– Я трахну тебя, Алёна! – прохрипел голосом зомби из ужастика.

– Ну-ну, только выпей сначала бульон, пока тёплый, – ответила устало. Трахнет он меня! Напугал ежа голой задницей.

Поправила подушки и сунула ему соломинку в рот. Он сделал несколько глотков и в изнеможении закрыл глаза.

– Могла бы как следует растворить бульонный кубик!

Посмотрела в чашку – ни крупинки.

– Я решила, что тебе захочется погрызть от скуки.

– Твой последний пациент сдох от твоей заботы?

– Нет, от стояка.

Бледные губы дрогнули. Наверное, именно тогда во мне зародилась надежда, что Гранд выживет и со всем справится. Пусть грубит и ругается, пусть борется до конца, со мной и со всеми. Его улыбка как крюк, заброшенный в будущее. Крюк, за который я держусь всем сердцем, потому что моя судьба зависит от его.

Я решила отпраздновать этот момент, поделившись кусочком правды. Дать Александру немного амуниции в слабые руки, чтобы мы сражались на равных.

– Похитители сказали, что, если ты умрёшь, они меня убьют. Так что сделай любезность, поживи, пока меня не отпустят.

Гранд дёрнулся.

– Кто это сказал?

– Блондин. Я говорю это к тому, что мне надо осмотреть твою рану и обработать кожу вокруг, чтобы не было инфекции. Это будет неприятно.

– Ты пока что не сделала мне ничего приятного.

– Принимаю твой ответ за согласие.

– Пошла бы лучше поела. Твой живот бурчит так громко, что можно оглохнуть.

– Позже поем.

Я провела полотенцем по слипшимся от крови волосам.

– Ты мне ещё завивку сделай! – зашипел.

– Сделаю. А потом депиляцию воском. Везде.

– Тебе бы только до моего члена добраться!

– Мне велели привести тебя в порядок, так что терпи!

Гранду легче от того, что я выхаживаю его не по собственной воле, а потому что меня заставили. Он боится моего сочувствия и жалости, поэтому я позволила ему вести игру, в которой моя ненависть всё ещё горит.

В арсенале Гранда есть только одна палитра – ярких, сильных чувств. Всё равно каких, положительных или отрицательных. Пусть так. Мне плевать на прошлое, на наше противостояние и на игры Гранда.

Я просто хочу жить.

***

Похитители возвращаться не спешили, да я и не ждала. Гранд не в том состоянии, чтобы их порадовать. Внизу грохотала музыка, но он проспал несколько часов подряд. Только к вечеру проснулся и долго приходил в себя. Из-за головокружения и слабости еле двигается.

Вечерние процедуры прошли с предъявлением множества претензий, но препирались мы вяло и без особого интереса. Легли спать, когда за маленьким окном в ванной стемнело.

– Будешь лапать меня во сне, закричу! – пообещал Гранд.

– Если и прикоснусь к тебе, то только чтобы задушить!

Мы лежим в темноте. Кромешной. Внизу не затихает музыка, и отбойный молоток в голове работает на полную мощность. Надеюсь, утром Гранд пройдёт проверку на нормальность. Раз он и сам не настаивает, чтобы я звала похитителей, значит, переговоры будут непростыми.

– Я знаю русское слово, – вдруг заговорил он, – жо+а.

– Очень точное определение нашей ситуации.

– Но ты не особо жалуешься.

Я сжала кулаки, но гнев не достиг голоса.

– Для меня наше уединение как медовый месяц.

– Ты всерьёз надеялась, что они отвезут меня в больницу?

– Да, надеялась.

– Дура!

– Не порти медовый месяц оскорблениями.

– Это не первый раз, когда я тебя оскорбляю.

– Правда? А я и не заметила. Отстань! Для медового месяца ты слишком много болтаешь.

– Надеюсь, ты не храпишь.

– Ради тебя я постараюсь храпеть как можно громче.

Мы не спали. Когда бездействуешь и дремлешь целый день, трудно втянуться в правильный режим. А ещё музыка внизу, как дьявольский пульс головной боли.

– Гранд, пожалуйста, объясни хоть что-нибудь! Переговоры будут сложными, да?

Я спрашивала об этом и раньше, но в этот раз он ответил.

– Да, сложными.

– За похищением стоит человек, который подослал к тебе фотографа?

– Да. Бертрам.

– Он жесток?

– Да.

– Тогда почему ты ведёшь с ним дела?

– Я тоже жесток.

Правда, это так.

– Почему Бертрам не предъявил требования? Кому они собираются тебя показывать?

– Они собирались похитить только меня, но ты вмешалась, поэтому забрали обоих. А требования предъявили Лоренсу.

– И он потребовал доказательств, что ты в порядке?

– Несомненно. Лоренс уже действует, чтобы выполнить их требования, поэтому они не спешат.

– Раз у тебя такие опасные противники, почему ты путешествуешь без охраны?

– Не надоело лезть в мои дела?

– К сожалению, я приземлилась в самом центре твоих дел! Причём не по собственной воле.