Онлайн книга «Немая девочка»
В доме находился кто-то еще. – Кто способен на такое? Ванья и Себастиан стояли рядом, глядя в гардероб. Себастиан держал перед собой открытую папку, но никто из них на фотографии не смотрел. Следы в гардеробе делали это лишним. Невыносимым. – Ты имеешь в виду, убивать детей? – уточнил Себастиан. – Да. – Больше народу, чем ты думаешь. – Ванья посмотрела на него вопросительно. – Чтобы совершить подобное, надо дегуманизировать свои жертвы, превратить их… в «недочеловеков». – Себастиан умолк. С улицы доносилось манящее щебетание птиц. Весенние мелодии. Полные жизни. – Если ты уже это проделал, то возраст не играет роли, – продолжил Себастиан, закрывая папку. Они развернулись и покинули спальню. Вышли в узкий холл. Ванья снова бросила беглый взгляд на кровь на двери ванной. – Все это говорит тебе что-нибудь о том, кто это совершил? – Она обвела широким жестом дом. Прежде чем Себастиан успел ответить, их прервал Торкель, звавший их вниз. Им следовало спуститься. Немедленно. Они узнали, что ошибались. По крови пробежал не младший брат. А кто-то другой. Размер следов указывал на ребенка или маленькую женщину. Вариант с ребенком представлялся более вероятным, поскольку с полицией никто не связывался. Вопрос в том, кто это был. – Я поговорил с Эриком, – сообщил Билли, еще не успев войти с улицы на кухню. – О пропаже детей с прошлой среды никто не заявлял. Женщин тоже. – Узнай у ближайших соседей, кто мог тут побывать, – велел Торкель Ванье. Ванья кивнула и ушла. – Обыщи заново дом, – продолжил Торкель, обращаясь к Билли. – Посмотри, не найдешь ли ты следы пятого человека. Билли развернулся и стал подниматься по лестнице. Себастиан остался стоять, рассматривая на крови следы ног. Бросил взгляд в сторону гостиной. Так что же здесь на самом деле произошло? Застрелили мать. Застрелили старшего сына, а дальше? Может, в гостиной телевизор смотрели двое? Младший брат и кто-то еще? Младший брат бежит. Мимо убийцы. Вверх по лестнице. Убийца знает, что семья состоит из двоих взрослых и двоих мальчиков, одного из них он только что застрелил, а второго видел, значит, он даже не заглядывает в гостиную, где скрывается третий ребенок. Возможно. Даже вполне вероятно. А дальше? – Пойдем со мной, – прервал его размышления Торкель. Они проследовали за кровавыми следами, пока те не поблекли прямо перед лестницей. – Значит, не наверх, – констатировал Торкель и принялся обдумывать возможности. Направо у самого подножия лестницы находился маленький кабинет. Дальше еще две двери. Одна – в ванную комнату с ванной, двойной раковиной и унитазом. Вторая – в комбинированную прачечную-кладовку. Узкое длинное помещение, вдоль стены полки, основательно заполненные всем чем угодно, от садового оборудования до хоккейного снаряжения. Стоящие напротив стиральная и сушильная машины делали комнату еще уже. Через несколько метров комната поворачивала на девяносто градусов и заканчивалась дверью. Торкель потрогал ее. Заперто. Он взялся за ручку и повернул ее. Перед ними распростерся ведущий к лугу газон. Торкель осмотрел дверь. Старая модель, чтобы запереть ее, не требуется ключа. Выходя, достаточно ее захлопнуть. У работавших здесь полицейских не было причин обращать на нее внимание. Торкель и Себастиан вышли на освещенный солнцем двор позади дома. – Ты становишься свидетелем нескольких убийств, – проговорил Торкель. – Ты выбегаешь сюда… – Он покрутился, изучая окрестности. – Куда ты потом направишься? Себастиан подозревал, что вопрос риторический, но все-таки предпочел ответить. – Все реагируют по-разному. – Он прошел несколько шагов по газону, повернулся к лесу. В поле зрения нет никаких строений, предоставляющих естественное укрытие. – Некоторые просто побежали бы прочь отсюда, – продолжил он, поворачиваясь обратно к Торкелю. – Как можно дальше, даже не думая. Другие действовали бы на удивление рационально. – Каким образом? Себастиан посмотрел в сторону закрытой задней двери, представил себе, как она открывается и выскакивает ребенок или женщина. Сразу должно было обдать холодом. – В начале десятого утра было довольно холодно. Остальные сидели в пижамах, и мы знаем, что этот ребенок был босиком. Торкель повернулся к Себастиану. – Он забежал обратно? – Но эта дверь была заперта. Они пошли обратно к главному входу в дом. У самого угла Торкель резко остановился. Газон под водосточным желобом смыло, и осталась рыхлая влажная земля. Отпечаток босой ноги. Влажная почва вздула отпечаток, но Торкель прикинул, что он примерно такого же размера, как следы на крови в кухне. Человек побежал обратно. Ко входу. Торкель увеличил шаг и почти бегом поднялся по лестнице на террасу. В прихожей он остановился и подождал Себастиана. Когда тот подошел, Торкель требовательно протянул к нему руку. Себастиан держал в руках только папку, поэтому он предположил, что Торкелю нужна именно она, и протянул ему папку. Торкель быстро долистал до нужной страницы. – Никакой обуви тридцать пятого или тридцать шестого размера не обнаружили. – Он закрыл папку и обратился к Себастиану. – Значит, ты думаешь, что тот, кто сбежал, забрал верхнюю одежду и обувь? – Похоже на то. – Наверху в ванной стояло пять зубных щеток, и я нашел вот это. Торкель и Себастиан обернулись. Билли стоял в дверях кухни в перчатках и держал в руке красный чемоданчик на колесах. – Он стоял в комнате мальчиков. Торкель подошел к нему. – Ты проверил, что там внутри? – спросил он. Билли кивнул. – В основном одежда. На рост сто сорок шесть. Одежда девочки. Она добралась. За низким забором гора распахивалась, открывая путь прямо в забвение. Каменная пасть, которая поглотит ее. Спрячет ее снаружи точно так же, как она спрятана внутри. Она сидела на корточках за кустами настолько близко к входу, насколько смогла подойти, не рискуя быть обнаруженной, и осматривала открытую поверхность перед пещерой. Никого не видно. Звуков приближающихся людей или машин не слышно. Она встала и как можно быстрее направилась через маленькую покрытую гравием прогалину к забору. На крупной сетке висела прицепленная стальной проволокой изогнутая желтая металлическая табличка с изображением полицейского, поднявшего руку в предупреждающем жесте. Подпись гласила: «Посторонним вход воспрещен. Взрослые несут ответственность за своих детей». |