Онлайн книга «Пять красных селедок. Девять погребальных ударов»
|
Дверь отворил типичный английский дворецкий и коротко ответил на вопрос инспектора: – Мистера Гоуэна нет дома. Инспектор пояснил, что пришел по официальному делу, и еще раз попросил аудиенции у хозяина дома, однако дворецкий высокомерно повторил: – Мистера Гоуэна нет. Тогда Макферсон поинтересовался, когда мистера Гоуэна можно застать. И дворецкий снизошел до объяснения: – Мистер Гоуэн уехал. Для шотландца этот глагол имеет несколько иное значение, нежели для англичанина, поэтому инспектор спросил, вернется ли мистер Гоуэн к вечеру. Вынужденный прояснить ситуацию, дворецкий невозмутимо произнес: – Мистер Гоуэн уехал в Лондон. – Вот как? – Инспектор мысленно обругал себя за то, что так долго откладывал визит в этот дом. – Когда это случилось? Дворецкий счел этот допрос в высшей степени неприличным, но тем не менее ответил: – Мистер Гоуэн уехал в Лондон в понедельник вечером. Инспектор изумленно посмотрел на дворецкого: – В котором часу? Судя по всему, в душе вышколенного слуги происходила внутренняя борьба, и все же он сумел сохранить самообладание: – Мистер Гоуэн сел на поезд, отправлявшийся в восемь сорок пять из Дамфриса. Инспектор задумался. Если это правда, то Гоуэна можно исключить из списка подозреваемых, но прежде необходимо проверить информацию. – Я все-таки войду, – сказал он. Дворецкий мгновение колебался, однако, заметив, что за этой беседой с интересом наблюдают соседи, милостиво отошел в сторону и впустил посетителя в красиво декорированный деревянными панелями холл. – Я расследую обстоятельства смерти мистера Кэмпбелла, – пояснил инспектор. Дворецкий молча кивнул. – Должен заметить, у нас появились веские основания полагать, что вышеозначенный джентльмен был убит. – Я понимаю. – В таком случае вы наверняка понимаете, что для нас важно поговорить со всеми, кто видел мистера Кэмпбелла незадолго до смерти. – Разумеется. – К тому же нам необходимо знать, где находился каждый в то время, когда произошло преступление. – Естественно. – Я не сомневаюсь, – продолжил гнуть свою линию инспектор, – что если бы мистер Гоуэн был дома, то, несомненно, оказал бы нам любую посильную помощь. Дворецкий выразил уверенность в том, что его хозяин был бы просто счастлив сделать это. Макферсон раскрыл свой блокнот. – Ваше имя Хэлкок, не так ли? – спросил он. – Элкок, – с упреком произнес дворецкий. – «Ха», «э» и два «эль»? – В моей фамилии нет буквы «ха», молодой человек. Первая буква «э» и только одно «эль». – А теперь, мистер Элкок, – это лишь формальность, вы же понимаете, – скажите, в котором часу мистер Гоуэн уехал из Керкубри в понедельник вечером. – Примерно в начале девятого. – Кто повез его на станцию? – Хаммонд, водитель. – Аммонд? – Хаммонд. Его имя Альберт Хаммонд. Имя начинается с буквы «а». – Прошу прощения. – Ничего страшного. Наверное, вы захотите с ним поговорить? – Непременно, – ответил инспектор. – А вы не знаете, видел ли мистер Гоуэн мистера Кэмпбелла в понедельник? – Нет. – Мистер Гоуэн дружил с мистером Кэмпбеллом? – Не могу сказать наверняка. – Не заходил мистер Кэмпбелл недавно к вашему хозяину? – Насколько мне известно, мистер Кэмпбелл никогда не навещал мистера Гоуэна. – Неужели? – Инспектору не хуже Элкока было известно, что Гоуэн держится в стороне от остального артистического сообщества. Он редко приглашал к себе гостей. Разве что иногда играл с избранными в бридж. И все же инспектор Макферсон считал себя обязанным задать эти вопросы официально. – Я просто хотел уточнить имена знакомых мистера Кэмпбелла. Не могли бы вы сказать мне, чем занимался в понедельник мистер Гоуэн? – Согласно своей привычке мистер Гоуэн поднялся в девять часов утра и позавтракал в девять тридцать. Затем он немного прогулялся по саду и опять же согласно привычке отправился в студию. Я подал обед в привычное время – в тринадцать тридцать. После обеда мистер Гоуэн опять рисовал вплоть до шестнадцати часов. Затем я подал чай в библиотеку. – А дальше? – После чая он выехал на прогулку на своем двухместном автомобиле. – За рулем был Хаммонд? – Нет. Выезжая куда-нибудь на этом автомобиле, мистер Гоуэн предпочитает самостоятельно садиться за руль. – Вот как? Куда же он направился? – Не могу сказать наверняка. – Что ж, хорошо. Когда мистер Гоуэн вернулся? – Около семи часов вечера. – А что потом? – Мистер Гоуэн объявил о своем решении отправиться в город. – А раньше он что-нибудь говорил о своем намерении? – Нет. Мистер Гоуэн имеет привычку время от времени ездить в город. – И не предупреждает об этом? Дворецкий кивнул. – Это никогда не казалось вам странным? – Нет. – Он поел перед отъездом? – Нет. Мистер Гоуэн собирался поужинать в поезде. – В поезде? Вы сказали, он уехал из Дамфриса в восемь сорок пять? – Да, так я понял из его слов. – Но послушайте, разве вы не знаете, что поезд, отправлявшийся из Дамфриса в восемь сорок пять, не имеет никакого отношения к Лондону? Он прибывает в Карлайл в девять пятьдесят девять, а это поздновато для ужина. Следующий же поезд в Лондон отправляется лишь в пять минут первого. Так почему мистер Гоуэн не поужинал дома, чтобы потом сесть на поезд, отправлявшийся из Дамфриса в одиннадцать ноль восемь? – Не могу сказать. Мистер Гоуэн не информировал меня о своих намерениях. Вероятно, у него были какие-то дела в Карлайле. Инспектор посмотрел в бледное и невозмутимое лицо дворецкого. – Да, это возможно. Мистер Гоуэн, случайно, не сообщил, как долго будет отсутствовать? – Он упомянул о том, что его не будет примерно неделю или дней десять. – Оставил вам какой-нибудь адрес? – Он пожелал, чтобы все письма переправлялись в его клуб. – Какой клуб? – «Муштабель» на Пикадилли. Инспектор сделал запись в блокноте и задал еще один вопрос: |