Онлайн книга «Институт»
|
– Никки? – Что? – Он тоже уже задремывал, так что ответил немного раздраженно. – Наверное, мы сумеем это включить, – сказала Калиша, и вновь не было нужды уточнять, что она имеет в виду. – А вот сумеем ли мы… сумеем ли мы это выключить? Никки на мгновение задумался, потом улыбнулся: – Не знаю. Но после того, что с нами сделали… Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать [60]. 9 Пятнадцать минут двенадцатого. Стэкхаус вернулся в кабинет миссис Сигсби, Нулевой телефон, по-прежнему молчащий, все так же лежал на столе. Еще сорок пять минут, и закончится последний день работы Института. Завтра здесь не останется никого, вне зависимости от исхода истории с Люком Эллисом. Программу в целом можно будет продолжать, несмотря на эту Венди, которую Люк с Тимом оставили на юге, однако данный конкретный объект раскрыт. Сегодня важно добыть флешку и ликвидировать Люка Эллиса. Спасти Джулию было бы неплохо, но совершенно не обязательно. По сути, эвакуация Института уже началась. Со своего места Стэкхаус видел в окно дорогу, ведущую из Института сперва в Деннисон-Ривер-Бенд, а дальше во все нижние сорок восемь штатов… не говоря уже о Канаде и Мексике для тех, у кого есть паспорта. Стэкхаус дал поручения Зику, Чеду, шеф-повару Дугу (двадцать лет в «Халлибертон» [61]) и доктору Фелиции Ричардсон, которая пришла в Институт из «Хок секьюрити групп». Им он доверял. А что до остальных… Стэкхаус видел за деревьями удаляющийся свет фар. По его прикидкам, уехало пока человек десять, за ними последуют и другие. Вскоре на Ближней половине останутся только подопечные. Может, там уже нет никого из персонала. Однако Зик, Чед, Дуг и доктор Ричардсон не бросят свой пост. У этих людей есть чувство долга. А Глэдис Хиксон не сбежит, даже если сбегут все. Глэдис не просто любит распускать руки; Стэкхаус все больше убеждался, что она настоящий психопат. Я и сам псих, раз остаюсь здесь, подумал Стэкхаус. Но мальчишка прав: меня выследят. И он идет прямо в ловушку. Или… – Или водит меня за нос, – пробормотал Стэкхаус. В приоткрытую дверь заглянула Розалинда, секретарь миссис Сигсби. Ее обычно безупречный макияж за последние двенадцать часов изрядно поблек, а обычно идеально уложенные седые волосы торчали по бокам. – Мистер Стэкхаус? – Да, Розалинда. Она заметно нервничала. – По-моему, доктор Хендрикс уехал. Я видела его машину десять минут назад. – Ничуть не удивляюсь. Вам тоже стоило бы уехать. Отправляйтесь домой. – Он улыбнулся. Странно было улыбаться в такую ночь, по-хорошему странно. – Я только сейчас понял, что знаю вас, сколько здесь работаю – давным-давно, – но не знаю, где ваш дом родной. – Мой родной дом был в Мизуле, штат Монтана, – ответила Розалинда, сама удивляясь своей откровенности. – А так у меня есть коттедж на территории Миссурийского университета. Я там пять лет не была. Просто плачу за него налог. На выходные остаюсь в городке, в отпуск езжу в Бостон. Мне нравятся «Ред сокс», «Брюинз» [62] и артхаусный кинотеатр в Кембридже. Но я всегда готова вернуться на рабочее место. Стэкхаус внезапно осознал, что это самая длинная речь, какую произнесла в его присутствии Розалинда за пятнадцать с лишним лет их знакомства. Она была здесь, усердная помощница миссис Сигсби, когда Стэкхаус ушел в отставку с должности следователя в военно-юридической службе США, и за все эти годы практически не изменилась. Сколько ей лет? Шестьдесят пять? Или все семьдесят? – Сэр, вы слышите гул? – Да. – Это трансформатор или что-то вроде того? Я никогда его прежде не слышала. – Трансформатор. Да, полагаю, можно назвать и так. – Очень действует на нервы. – Она потерла уши, еще сильнее растрепав волосы. – Наверняка это дети устроили. Скажите, Джулия… миссис Сигсби… возвращается сюда? Стэкхауса скорее позабавило, чем раздосадовало, что Розалинда, всегда такая правильная и незаметная, держит ухо востро, невзирая на гул. – Да, насколько мне известно. – Тогда я предпочла бы остаться. Я хорошо стреляю. Каждый месяц, иногда дважды в месяц посещаю тир в Бенде. У меня есть значок клуба – аналог OC, и в прошлом году я выиграла соревнования по стрельбе из малокалиберных пистолетов. Скромная помощница Джулии не только прекрасно стенографирует, у нее еще и знак «Отличного стрелка»… или, как она сказала, его аналог. Мир полон чудес. – Какой у вас пистолет, Розалинда? – «Смит-вессон эм-энд-пи» сорок пятого калибра. – Отдача вам не мешает? – С фиксатором запястья не мешает. Сэр, если вы намерены отбить миссис Сигсби у похитителей, я бы очень хотела принять участие в операции. – Хорошо, – ответил Стэкхаус, – вы в деле. Тут ни один человек лишним не будет. Однако про себя он отметил, что с ней надо быть осторожным, поскольку Джулией, возможно, придется пожертвовать. Главное – флешка. И чертов умник. – Спасибо, сэр. Я не подведу. – Верю, Розалинда. Я объясню, что вам делать, но прежде у меня вопрос. – Да? – Знаю, дамам такие вопросы не задают, и все же… сколько вам лет? – Семьдесят восемь, сэр. Розалинда Доусон ответила сразу, глядя ему в глаза, однако она солгала. На самом деле ей был восемьдесят один год. 10 Четверть двенадцатого. Самолет «Челленджер» с надписью «940NF» на хвосте и «МЭН ПЕЙПЕР ИНДАСТРИЗ» на фюзеляже летел на север к штату Мэн на высоте тридцать девять тысяч футов. Реактивные двигатели развивали скорость от пятисот двадцати до пятисот пятидесяти миль в час. Прибытие в Алколу и взлет прошли как по маслу, главным образом потому, что у миссис Сигсби был VIP-пропуск «Регалэйр», эксплуатанта со стационарной базой, и та охотно пустила его в ход. Она почуяла шанс – пусть мизерный, но хоть какой-то – выбраться из переделки живой. «Челленджер» красовался на поле в гордом одиночестве, трап был спущен. Тим сам поднял трап, загерметизировал салон и постучал в дверь кабины рукоятью «глока» убитого полицейского. – Закрылись. Если есть разрешение диспетчера, взлетайте. |