Онлайн книга «Княгиня Ольга. Две зари»
|
Возле гридницы горели факелы. После духоты избы плотная свежесть раннего зимнего утра, насыщенная запахом снега, едва не сбивала с ног. Малуша глубоко вдохнула, надеясь, что от воздуха дурнота пройдет. И правда, сразу стало легче. Она взглянула на княжью избу, и тут же там отворилась дверь. По крыльцу простучали шаги нескольких человек. Раздались голоса – и в одном она узнала немного глуховатый голос Святослава. Придерживая на груди свиту, Малуша пробежала по свежему снегу. У коновязи мельком заметила три-четыре лошади – те мотали головами и испускали длинные струи пара из ноздрей. Были оседланы – кто-то собирался в путь. – Святша! – Вспрыгнув на крыльцо, Малуша подбежала к нему. – Будь жив! Почему ты не пришел? Куда собрался в такую рань? – Будь цела. – Святослав наклонился и поцеловал ее; она прильнула к его груди, и даже холод был неважен. – Съездить мне надо… – Куда? – К матери. – Так рано? Да у нее спят еще! Случилось что-то? – Да… – Святослав отвел глаза. – Кое-что… – Что? Она захворала? – Да нет… – Ну так что же? – Малуша ничего не понимала. – Погоди, – Святослав сжал в ладони обе ее руки и снял со своей груди. – Приеду – потолкуем. Иди в избу, простудишься. Он сошел с крыльца и направился к коновязи. Стягивая на груди свиту, Малуша смотрела, как он садится в седло, как вслед за гридями проезжает к воротам, как открываются створки, как исчезает за ними помахивающий хвост его коня… Ну вот, как она и думала. Торлейв передал ему некое известие от княгини, и теперь он едет к матери… Мало ли что здесь могло случиться, пока князь в гощении был, но ей-то тревожиться нечего… Голова замерзла, снова пробрал озноб. Пора в избу, так и застудиться недолго. Малуша сделал несколько шагов к своему крыльцу, как вдруг внутри все вскипело, по коже хлынула волна жара – и ее вывернуло на снег. * * * На дворе у Эльги, когда Святослав туда приехал, и правда еще все спали. В эти дни княгиня разрешала челяди и прочим вставать позднее, чтобы сократить бесконечно длинное темное утро. Гостя не сразу впустили во двор – сонные дозорные не верили, что сам князь, после гощения не видевший мать, явится к ней в такое время, когда весь город еще покоится в глухом сне, будто зачарованный, даже псы не лают. При свете факелов на широком дворе были видны цепочки следов поверх ровного покрывальца свежего снега – это прошла на смену последняя предутренняя стража. Святослав проложил новую дорожку – к крыльцу жилой избы. Постучал. И здесь открыли не сразу. – Кто там? – спросил сонный голос Инчи. – Это я, князь, – хмуро ответил Святослав. – Отвори. Матушку мне надо повидать, – пояснил он, когда дверь открылась. – Сейчас. – Но она не встала еще! – Инча сама была в кожухе, накинутом поверх сорочки. – Я лежа с ней поговорю! Пусти! Оттерев плечом изумленную служанку, Святослав прошел в темную избу. Кто-то вскочил с постельника, разостланного на полу, и передвинулся к двери спального покоя. Святослав не видел в темноте, кто это, но догадался. – Света сделайте, жма! У парней на дворе огня возьмите, чтобы не возиться. Инча сунула ноги в какую-то обувь и выскочила наружу. Другая служанка, вовсе в одной сорочке, скользнула в дверь спального покоя. – Матушка! – крикнул Святослав через дверь. – Мне тебя видеть надо. Прямо сейчас. – Что такое? – донесся голос Эльги. – Пожар? Обры набежали? – Почти. – Феотоке Парфене… – Эльга сонно вздохнула, – я сейчас выйду… – Дай я войду! – Нельзя, я не прибрана. – Да жма! – Святослав в ярости стукнул кулаком по стене. – Я знаю, что там Свенельдич! Я десять лет знаю, мне плевать! Поговорить надо, некогда круги водить, жма! Впустите меня! – Заходи, – после краткой заминки сказала Эльга. Со двора вошла Совка с горящей лучиной, зажгла свечу на столе, понесла ее в спальню. От двери на Святослава хмуро взирал растрепанный Брезнец – телохранитель Мистины. Святослав прошел мимо него, сняв кожух, чтобы не нести холода в теплое помещение. Эльга, в сорочке, сидела в постели, приглаживая непокрытую голову с заплетенными косами и протирая глаза. Мистина лежал у нее за спиной, на боку, опираясь на локоть и без малейшего смущения глядя на молодого князя. Конечно, для Святослава их близкая связь не была тайной уже лет десять. Но Эльга тщательно оберегала свое достоинство и надеялась, что для такого бесстыжего вторжения у сына есть весомая причина. Бросив на них хмурый взгляд – так и думал! – Святослав сел на большой ларь и свесил руки меж колен. – Будь жив, сынок. – Эльга завернула косы вокруг головы и надела повой, чтобы хоть волосами не светить. – Вчера не жаловал, а нынче спозаранок прибежал. Что стряслось? Двор сгорел? Голос ее был холоден – никакой материнской радости после долгой разлуки. И Святослава это не удивило. – Да вот-вот загорится, – мрачно ответил он. – Ты же знаешь… что я Малушу привез? – Слыхали мы о таком деле, – с той же холодностью ответила Эльга. – Только я поверить не могла. – Но ты знала, что я ее у Етона, навьего этого выкидыша, из рук вырвал? – с досадой воскликнул Святослав. – Я же еще тогда говорил тебе! Я ее не возьму – другой возьмет, хрен какой-нибудь пернатый! Етон хотел ее взять и за стол деревский воевать! Теперь уж хоть через нее других князей там не заведется! – Блуд тебя взял! – Эльга с гневом взглянула ему прямо в глаза. – Ты забыл, что вы в родстве? У вас пятое колено через Сванхейд! Вам нельзя жениться! Ни по какому закону нельзя – ни дедову, ни христианскому! Это кровосмешение! Узнают люди, что ты с ней живешь – возмущение в народе будет! И я не стану вмешиваться, объясняйся как знаешь! – Прияна приезжает! – бухнул Святослав. – Вчера Пестряныч-младший сам ко мне примчался, он ее привез. Она в Вышгороде сейчас. Эльга промолчала. На эту помощь она и рассчитывала и сейчас поняла смятение сына. Потому он и прибежал к ней до рассвета, хотя и знал, что здесь его ждут жестокие упреки. – Ты сам ее позвал, – обронила она. – Ты меня надоумила, – буркнул Святослав. – А ты разве не хотел ее вернуть? – Хотел… – А сейчас хочешь? Святослав не ответил, лишь слегка повел рукой с зажатой шапкой. Он хотел вернуть Прияну. События на Горине отодвинули ее из памяти, но при одном звуке ее имени в душе ожили прежние чувства, надежды и влечение. Образ первой жены, той, что затронула его довольно жесткое сердце, вот уже четыре года занимал красный угол его души, и Святослав не мог допустить мысли, что ее там сменит другая. Борьба за ценную добычу внушила ему охотничий раж, юная прелесть Малуши увлекла на какое-то время, новизна прельстила, но весть о Прияне разом все расставила на места: здесь главное, а здесь забава… |