Онлайн книга «Темнота в солнечный день»
– Митя, что-то ты примолк… – раздался за спиной голос Марины. – Да так, зачитался кое-чем, – сказал он чистую правду, поставив на место «Хищные вещи века». Ее тоже не удавалось пока раздобыть, а перечитал бы с удовольствием. Можно попросить у Марины, она наверняка даст, но не стоит лишний раз напоминать о слепоте, о том, что сама она читать не может… – Принимай работу, хозяйка, – сказал он. – Отделано в лучшем виде. И тут же выругал себя за то, что все-таки прокололся: как она оценит работу, если ничего не видит? Хорошо еще, Марина явно не придала значения его словам. К полке шагнула уверенно, уже освоилась с квартирой, но, оказавшись близко, заранее выставила вперед руку – ну да, не привыкла еще к расстановке мебели… Провела кончиками пальцев по корешкам, по верху книг: – Митя, ты молодец, аккуратно так расставил… – В ее голосе явно звучала упрямая надежда: – Я все равно потом перечитаю! Как обнаружилось, они могли бы не один час проболтать о книгах и о писателях, но опять-таки не стоило лишний раз ей напоминать, что сама она читать не может. – Столько благодарностей накопилось… – Да ерунда, – сказал Митя. – Чего не сделаешь для очаровательной девушки? Вот звезду с неба я бы не взялся – высоковато и звездолета нет… Марина улыбнулась, став еще красивее: – Ох, Митя… Есть подозрение, ты известный шарлатан насчет дамских сердцов… – И торопливо добавила: – Это я не в обиду, это… Митя оглянулся на восьмитомник Шишкова – в точности как доставшийся ему от отца: толстые темно-зеленые тома, корешки украшены рядком тускло-золотых, выцветших от времени угольников острым концом вниз. – Мы в институтах не учились, но «Угрюм-реку» читали и перечитывали. Так что помню, откуда это… Марина, а куда положить журнальные странички в обложках? На полку по высоте не влезут… – Положи на книги, как они у меня всегда лежали. – Сама обложки клеила? – Ага. – Красивый у тебя почерк, совсем не учительский. Учителя обычно пишут как курица лапой – у них столько писанины бывает… – Ну, я тогда даже не студенткой была – старшеклассницей… А потом почерк и впрямь испортился – столько писанины… – Забавно… – Что? Что я тоже старшеклассницей была или что у меня почерк испортился? – Да нет, я про другое, – сказал Митя. – У меня «Отель» тоже из «Юности». Когда он вышел, я в девятом учился, за журналами особенно не следил, регулярно покупал только «Технику – молодежи» и «Крокодил». «Отель» был в трех номерах, а мне попался последний, с окончанием. И что интересно, первые две части уже как-то и не тянуло искать – из окончания и так примерно ясно, что в первых двух было. Потом достал, прочитал, но всё равно уже не то. Третьего было достаточно. Первый раз у меня со Стругацкими такое. Так ведь это еще не конец – недавно точно так же было с «Миллиардом»… – С каким миллиардом? – недоуменно спросила Марина. Митя сообразил, что все же прокололся, и сконфуженно замолчал. – С каким миллиардом? – повторила Марина. В очередной раз выругав себя, Митя сказал: – Я «Знание – сила» как-то не особенно и покупаю, а в тот вечер, когда уходил со смены, купил в киоске, у нас на Главпочтамте. А там – хопа! – новый роман Стругацких. «За миллиард лет до конца света». Штука, конечно, сильная, как всегда у них. Только получилась несуразица: роман шел номерах в пяти или шести, и мне опять достался последний, с окончанием. Я особо не переживал: оказалось, что и там в последнем номере примерно ясно, что там происходило. Вот… – Снова пришельцы? – Нет, там даже завлекательнее всё. Долго рассказывать… Золотая идея в голову стукнула – удачнее некуда! И только что сделанный промах загладить можно, и есть предлог с ней лишний раз увидеться – крайне убедительный предлог, железный… – Хорошая мысль на ум пришла, – сказал Митя. – Могу пораньше подъехать завтра, за часок до новоселья, и вслух тебе почитать. Там всего-то несколько страниц… – Ой, хорошо бы! Только я тебе сказать совсем забыла… Новоселье придется на послепослезавтра перенести. – А что так? У тебя дела какие-то? – Какие у меня дела… – бледно улыбнулась Марина. – Тоня приболела. Единственная, с кем я тут более-менее познакомилась. Тоже учительница, только не слепая, а слабовидящая. Она в горсуде живет, не здесь. Муж к завучу приезжал… Как раз послепослезавтра у нее больничный кончится. А то мне и пригласить больше некого, только тебя и завуча… В общем, складывалось удачно: он как раз с Юлькой договаривался насчет кино на сегодняшний вечер и теперь ломал голову, какой бы благовидный предлог для Юльки придумать, – новоселье у Марины было гораздо завлекательнее. А всё неожиданно и уладилось без его участия, не придется Юльке врать про внеочередную вторую смену: что неожиданно заболел кто-то из почтарей и заменить пришлось… – Тоже не конец света, – сказал он с ненаигранной бодростью. – Всего-то навсего приеду к тебе завтра после смены и посчитаю. Ты как, не против? – Очень даже не против. Вот только… Митя, а то, что ты со мной так возишься, тебе самому ни в чем не мешает? Дела какие-то, личная жизнь… – В том и печаль, что ничего подобного. Как в песне из какого-то кино, забыл, из какого: позабыт-позаброшен, с молодых-юных лет, я остался сиротою, счастья-доли мне нет… Или, если по Стругацким, – какие у нас, змеиное молоко, братья? Мы сами-то еле живы… – Врешь ведь. – Марина улыбалась определенно не без лукавства. – Или немножко прибедняешься, змеиное молоко. Язык у тебя подвешен, и парень ты, надо полагать, симпатичный. Неужели нет? – Да, говорят, симпатичный, – пожал он плечами. – Но вот на данный исторический отрезок нет у меня никакой личной жизни. С каждым может случиться. – А голос у тебя, такое впечатление, ничуть не грустный. Значит, никаких трагедий в личной жизни? Тайм-аут просто-напросто? – Ага, вот именно, – сказал Митя. – Просто-напросто тайм-аут. И ведь нисколечко он землячке-русалке не врал. Не было у него на данном историческом отрезке ничего похожего на личную жизнь в полном смысле этого слова. Лорка – все-таки не личная жизнь, скорее уж «Скорая помощь» или служба быта. С Юлькой всё совершенно туманно, да и годочками она не подходит под категорию «личная жизнь» – так, баловство. Вика из ЗЗ – тоже скорее уж служба быта, да и нет ее в городе, приедет к самому перовому сентября – ей из Миусска сорок минут на автобусе… В некоторых смыслах и впрямь сиротинушка, а? – Везет тебе, – сказала Марина чуть грустно. – Когда захочешь, тогда тайм-аут и берешь… Опять напоролся, сам того не ведая… Ну, она, кажется, не особенно и запечалилась – так, взгрустнулось мимолетно… |