Онлайн книга «Фатальное колесо. Пятое колесо в телеге»
|
Для начала – не забывать нужные документы, когда вывозишь людей на помощь сельскому хозяйству. – Так что, есть добровольцы? – Комсорг, откровенно скучая, наблюдал, как мы со старостой Галиной лихорадочно придумываем отмазки. – Вы поймите, рядовых первокурсников послать не могу. Только кого-то из вас. Вы же начальники. Вот сейчас совершенно некомплиментарно прозвучало! Эх, карьера-злодейка. – Пусть Фасулаки сгоняет, – хмуро предложил я, заведомо понимая, что гордому греку, а по совместительству помощнику комсомольского начальника, «по сроку службы не положено» размениваться на такие мелочи. – А то отъел ряху, понимаешь… Последнее замечание на порядок тише. Да что там – чуть громче, чем просто подумать. Но комсорг и этот аргумент услышал. Только вот бровью даже не повел. Люди самодостаточные и довольные собой очень редко сердятся по пустякам, коими мы с Галиной в настоящий момент и являлись. – Да-а, – произнес он мечтательно, – ряха у Жорика действительно… достойна восхищения. Образец вам для подражания, девочек это не касается. Короче… не может он уехать. Выполняет мое поручение. Мне отчитаться какое? – Не надо, – буркнул я, – и так все понятно. – Вот и ладненько. Так, решили, кто поедет, или мне самому назначать? – Виктор Анатольевич, можно я вам на ушко кое-что скажу? – Непосредственность Галины просто умиляет. – Только вам… Я чуть свое ухо не подставил – это к тому, что я тоже, блин, Виктор Анатольевич, кто забыл. Но… не мне сейчас предназначались девичьи секреты. Впрочем, я и так знаю, о чем пойдет речь. Вернее, догадываюсь – у женщин не так уж и велик арсенал стандартных отговорок: от одиозного «голова болит» до беспроигрышных «красных дней календаря». Поди-ка проверь… наличие этих дней! Не рискуя здоровьем и психикой. – Ладно, поеду, – вздохнул я, выкидывая белый флаг. – Девочкам уступать меня мама еще в детстве учила. – Вот и отлично, – засуетился Надрезов, отмахиваясь мимоходом от рвущейся к его уху Галины. – Значит, так, до города доберешься на наших автобусах, там двигаешь в канцелярию технаря, Мари-Ванне скажешь, что от меня, – я ей звонил, она в курсе. Никуда больше не заходи и не светись там! Берешь бумаги и пулей обратно. До «Шайбы» доедешь на рейсовом, от пяти копеек не обеднеешь, оттуда до общаги пешкодралом. Здесь всего-то километра два, не больше. Все понятно? – Ага. – Ты, главное, там на директора не вздумай нарваться! – Да понял я, понял. – А раз понял, двигай давай. – А! Виктор Анатольевич, у меня предложение! – У меня появилась идея, для реализации которой нужно было слегка задержаться в городе. – Я лучше в технарь после обеда загляну. Можно? – С чего это вдруг? – Чтобы не встретить случайно кого-нибудь из начальства. Мари-Ванна ведь всегда уходит позже всех! До пяти вечера железно там просидит, вот я тогда и заскочу к ней за приказом. Спокойно и без па́лева. Годится? Комсорг задумался на пару секунд. Ему бы озадачиться, откуда зеленый первокурсник знает про привычки директорского секретаря, а он размышляет, как мягче подтереть, извиняюсь, собственную испачканную задницу. Профессиональный функционер подрастает от ВЛКСМ! – Да, так лучше, – резюмирует номенклатурный хищник. – Дождись, когда все разойдутся, и только тогда заходи. – Так что я только к вечеру вернусь. – Хорошо, – с легким недовольством скривился комсорг. – Только не в самую темень! Разбудишь всех или… заплутаешь тут, в этой провинции. – Ага. На самом деле эта откровенная манипуляция страхами безответственного комсомольца имела совершенно другую цель – банальную легализацию моего неоправданно долгого отсутствия. На целый день! Это при том, что поставленная задача реально могла занять от силы всего-то часа полтора, не больше. Просто мне подумалось, что нужно еще раз посетить своих новых друзей-строителей в лице пухлой Леночки и меломана Сени, который, кстати, как раз на сегодняшний день и зазывал меня на перезапись Юрай-Хипов – после занятий, надо думать, благо они первого сентября укороченные. С какой целью посетить? А не по душе мне оставлять мутные непонятки за своей собственной спиной! Вот не все мне пока ясно и с тем невиданным спасением студентки, которое нарочно и не придумаешь, и с самой этой студенткой, обрывающей светские разговоры по телефону на самом интересном месте. Да и безобидный Сеня показался мне не таким уж и простым, как хотел предстать в тот вечер. Какой-то шальной у него глаз! Короче говоря, размышляя на досуге о том сюрреализме в строительной общаге, я все больше и больше убеждался в необходимости вдумчиво покопаться в этом змеином клубке странностей и недомолвок. Что называется, непосредственно на месте происшествия. Да и знаменитое кладбище хотелось бы лично посмотреть. То самое место, где неизвестные насильники мучили Ленкину подружку почем зря. Зачем? Понятия не имею. Однако чувствую, что вредным не будет. Через каких-то полчаса я уже был в техникуме. Прямо разбежался соблюдать не нужную никому конспирацию – это главному комсомольцу есть за что огребать, а меня тут еще никто даже и в лицо не знает. Логично? – Я за копией приказа для Надрезова, – вломился я в приемную, не тратя ценного времени на «можно войти», «здрасте» и всякие прочие вежливые прелюдии. Молодняк, он же такой – слегка грубоватый и… не слегка туповатый, с точки зрения персонала учебного заведения. Нужно ведь соответствовать стереотипам. Мари-Ванна, полная румяная женщина бальзаковского возраста, которая из-за чрезмерного общения со студенческой молодежью совершенно не смеется в цирке, внимательно посмотрела поверх очков на оборзевшего шмакодявку-первокурсника, задумчиво побарабанила коротко остриженными ногтями по столешнице и все же решила на первый раз оставить легкомысленную жертву в живых… пока. И даже без явно выраженных телесных повреждений. – Не помни́! – лаконично проинструктировала она меня, коротким движением двинув какой-то листок с машинописным текстом к краю стола. – Помнешь – умрешь. Сильнее и не скажешь! Стих прямо. Пушкин с Маяковским нервно курят в сторонке. – А че выписка-то незаверенная? – рискнул я блеснуть навыками бюрократии и тут же получил ожог по всему телу, сродный по эффекту с действием гиперболоида инженера Гарина. А ведь женщина всего лишь бросила на меня выразительный взгляд! – Тебе кровью заверить? – скучным голосом поинтересовалась она и неожиданно извлекла из верхнего ящика стола кухонный топорик для отбивных. – Давай руку. Нехилые у нее канцелярские принадлежности! |