Онлайн книга «Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене»
|
— Тысячи полторы. — Ого! Немало! — присвистнул наш наниматель. — Я думал, меньше. Ну, если я поднапрягусь… Гм… Максим, ты сумеешь принять сотню? — Ну… гм… Нехило! — я прихренел от неожиданности. — Сотню настоящих испанских ветеранов Ганнибала! — разжевал мне тесть как малому ребёнку. — И я имею в виду не одного тебя, а всю вашу компанию. Прокормить только, а с жалованьем для них я вам помогу. — Ну, поднапрягусь — придётся суметь. — Сотню пеших и хотя бы десятка три конных, — дожал он меня. — А я выделю тебе четверть своего нумидийского табуна. Ага, типа подсластил мне пилюлю! — Это же отличные солдаты, Максим! — поддержал моего тестя и гость. — Ты уж точно не пожалеешь! — Придётся осилить. Но — по моему выбору. — Хочешь турдетан отобрать, да ещё и лучших? — А чем плохи? Не такие сорвиголовы, как кельтиберы, зато самые вменяемые из всех. Учитывая непростые зигзаги предстоящей политики… — Ха-ха! Политик! Так и говори тогда, что хочешь иметь войско, преданное тебе лично! Что я, не понимаю? А то — зигзаги, зигзаги… — Так ведь лишним не будет, досточтимый. Нумидийцы нагрянут… — Раз нужны — и без всяких нумидийцев отберёшь. Отказываю я тебе, что ли? Ну, политик! То-то Велия сразу глаз на тебя положила, ха-ха! — Так я ж разве спорю, досточтимый? — В общем, всех испанцев мы берём к себе, — резюмировал Арунтий. — Сколько в войске этрусков? — Человек триста. — Тоже беру. Тяжеловато, но беру. — Две тысячи галлов. — Тысячу наши друзья точно разберут, может и полторы. Оставшиеся полтысячи уж точно кто-нибудь да возьмёт. — Пятьсот македонян с фракийцами. — Этих с руками оторвут — я даже знаю, кто именно. — Столько же примерно греков. — И эти бесхозными не останутся. И тоже знаю, кто их приберёт. — Ещё осталось примерно пятьсот италийцев — тех, которых нам удалось в своё время припрятать от выдачи римлянам… — Вот с этими — плохо дело. Римляне прознали о невыданных им перебежчиках и настаивают на их немедленной выдаче. — И как с ними быть? — У нас их никто к себе не возьмёт. Масинисса? Тоже выдаст их по первому же требованию — он рад римлянам угодить. По малым городам распихать? И там найдут… И Птолемеи ссориться с Римом не рискнут, он им единственная защита от Антиоха… — К гарамантам, — предложил я. — А почему к ним? — Масинисса же опасен не только нам, но и им. Он будет создавать правильное войско, и гарамантам против него понадобится такое же. А перед Римом угодничать им нет никакого резона. И людей от судилища и расправы спасём, и естественным союзникам против Масиниссы с военными инструкторами для их войска поможем. Сифаксу, правда, мало помогло, ну так у него только два центуриона его пехоту обучали, а у гарамантов это будут делать пять сотен. Каждому по десятку новобранцев дать — сразу легион обучат. — Это мысль, — призадумался тесть. — Ну, политик! — То есть им нужно организовать побег и найм к гарамантам? — уточнил Бостар. — Только не ты сам. Есть у тебя кто-нибудь надёжный, но неприметный? — Подыщу. Ради такого дела — подыщу. А с ливийцами как? — Речь пока шла только об иностранных наёмниках, а ливийцы — местные. Уж твою-то хилиархию теперь точно никто не распустит. Постараемся и остальные отстоять. Ну, придётся, конечно, пойти на некоторые небольшие пертурбации… — Поскорее бы уладить! А то у меня примерно четверть хилиархии подумывает в Нумидию податься, — пожаловался наш будущий «новый Ганнибал». — Понимают ведь тоже, что у Масиниссы ветеранам-соплеменникам будут рады и крестьянствовать им там не придётся. Прямо в открытую уже многие просят меня отпустить их, и мне всё труднее находить повод для отказа. Самое обидное, что полсотни таких — из бывшей моей спейры. Они родом с тех земель, что отошли Масиниссе по мирному договору. — Тогда как ты их удержишь? — поинтересовался Арунтий. — Ну, срок их службы по договору найма ещё не истёк, так что пока имею право. Потом — не знаю. Кого-то я, наверное, соблазню наградами и продвижением по службе, а кого-то опутаю долгами, с кем-то ещё что-нибудь придумаю… — А смысл? — хмыкнул я. — Я бы отпустил. Если бы был на твоём месте, конечно. — То есть как это — отпустил бы? К будущему врагу? — Тех, кто и так к нему стремится. Разве лучше будет, если они перебегут к нему прямо в бою? Будь доволен, что они предупреждают тебя честно, а не замышляют тайком удара в спину. — Так потому-то и жалко таких терять! — Брось, Бостар. Лучше иметь честного и порядочного врага перед собой, чем предателя в собственном строю. Твой выбор именно таков. Ну сам посуди, кто же будет охотно сражаться против соплеменников? Ты бы стал воевать на стороне нумидийцев против Карфагена? — Ну ты и сравнил, Максим! — А для них то, чего ты от них хочешь, — то же самое. Ты поставишь их в строй и будешь на них рассчитывать в бою, а у них у всех свои собственные предпочтения и свои собственные расчёты. Может быть, тебе повезёт и в первом же бою они ещё не перебегут. Но за первым боем будет второй, а за ним — третий. До каких пор тебе будет везти? — А если даже и будут сражаться, то как? На совесть или только для видимости? Лучше уж тогда и в самом деле отпустить их и заменить другими, понадёжнее, — добавил наш наниматель. — Ну, может быть, вы и правы… Но ведь они помогут Масиниссе организовать правильное войско! Разумно ли усиливать Нумидию? — Да что там организует простой солдат! Ты же не слаженный отряд отпускаешь вроде этих пятисот италийцев, а отдельных одиночек или небольшие компании земляков. У Сифакса вон были аж два настоящих римских центуриона, и сильно они ему помогли? Видимость усиления — да, создадут. Ну так и пускай! Сделаем вид, что приняли за чистую монету и испугались, да закатим истерику перед римлянами, они это любят. Приглядятся сами, увидят то же, что и мы, призадумаются. А легионов лишних у них нет, они им все на Востоке нужны и в Испании, и запретить Масиниссе наращивать силы у них нет никакого законного повода. Им понадобится для него противовес, и кто этим противовесом будет? Ну-ка, взгляни вон в то зеркало! — Шутки у тебя, почтеннейший… Ну какой тут из меня, к воронам, противовес самому Масиниссе? — А другого у них не будет, и придётся им лепить подходящий из тебя. А чтобы получился подходящий — придётся допустить и некоторое усиление Карфагена. То, о чём Ганнибал просил Сципиона, чтобы тот похлопотал в сенате. Максим вот считает, что как раз это его и сгубило. |