Онлайн книга «Дым и Дух»
|
– Они свихнутые, эти ребята, – ухмыльнулся Рон, утирая рукавом глаза и лоб. – Они купили статую этого нелепого Целестиала. Тяжеленную! Ну да ладно. Минуем стражей, и поминай как звали. Нехорошее предчувствие кольнуло Сэндис. – Рон? – Ну что еще? – А стражи проверяют документы?.. Рон поднял глаза и несколько долгих секунд удрученно ее разглядывал. – Полагаю, документов у тебя нет? – уточнил он. – Уже нет, – шепнула она, печально качая головой. Что с ними сталось, Сэндис не помнила: может, она оставила документы дома, когда снова отправилась на поиски Анона, а может, их забрали работорговцы, когда схватили ее. В любом случае они исчезли бесследно, как и ее досье. Как и она сама… Рон чертыхнулся и оглядел повозку: ну и теснота – иголку воткнуть негде. Сэндис в отчаянии надавила на один ящик, другой, надеясь раздвинуть их хоть на щелочку, пролезть в нее и там затаиться. Послышались приближающиеся голоса. Стражи? Рон схватил ее за руку и усадил на место. – Прикинься, что ты спишь, – зашипел он, развязал мешок, вытащил тюк своего белья и сунул ей в руки. – Засунь под рубашку. Голову положи мне на колени. Шевелись! Не спрашивая, что он задумал, она дрожащими руками положила себе на живот куль с одеждой Рона и, скрючившись в три погибели из-за нехватки места, улеглась ему на колени. Отвернула лицо от открытого борта и закрыла глаза. Стиснула зубы, снова разжала. Спокойно. Она спит. Спит. Спит. От Рона пахло дождем. – Имя? – пробасил через пару секунд мужской голос. – Рон Комф. Шуршание доставаемых из мешка документов. Молчание. – Комф? Молчание. – Родственник? Сэндис почудилось, что Рон пожал плечами и закопошился в вещевом мешке. – Минуточку… Клянусь, я своими глазами видел, как она клала их сюда. Понимаете, моей жене нездоровится с тех самых пор, как мы покинули ферму. Надеюсь, ее не очень растрясет по дороге. Он погладил ее по плечу. Сэндис не шевельнулась, играя роль преданной измотанной беременностью жены. В который раз она притворялась спящей, чтобы избежать внимания любопытных глаз. Стражник добродушно хрюкнул. И снова шелест бумаг – должно быть, возвращаемых Рону. И удаляющиеся шаги. С Роном они не обмолвились ни словом и долго ехали молча, пока старик, разрешивший им пристать к его скромному каравану, не сказал: – До западной оконечности города нас проводит священник. На всякий случай, чтобы на нас не напали бандиты. Сразу после этого повозка накренилась вперед. Рон сдавил плечо Сэндис, она поднялась с его колен и села. Они посмотрели друг на друга, и Сэндис подивилась, как солнце изменило цвет его глаз – теперь они были черно-карими, как темный топаз. Захотелось сказать ему что-нибудь, но она не находила верных слов. Рон отвел взгляд. – Повезло, что сработало. – Спасибо. Сэндис вытащила из-под рубашки тюк белья и отдала Рону. Тот скривился. – С чего вдруг с нами увязался этот святоша? Что он собирается делать? Оккультников словом Божиим отгонять? Сэндис недовольно поджала губы. Все священники, кроме Ангелика, были добры к ним. Предложили им кров и пищу. И общались с ней, как с обычным человеком, а не с ходячей греховодницей, чье проклятие золотом выбито на спине. Несмотря на все тюки, мешки и коробки, повозку немилосердно трясло и качало, но Сэндис ничего не имела против. Вставшее солнце прогрело воздух и привело ее в хорошее расположение духа. Они объехали вокруг Лилейной башни и загромыхали по дороге, ведущей вдоль великой стены к западным окраинам города. Оккультников и лазутчиков-шпионов простыл и след, и Сэндис, свесив ноги с задка телеги, беззаботно болтала ими, наблюдая, как вздымается поднятая колесами пыль. – Эх, если б это было так просто… – задумчиво пробормотал Рон. Поджав коленку к подбородку, он не отрывал карих глаз от вздымающейся вдалеке стены. – Что именно? – Удрать. – Рон почесал кончик носа. – Кажется, чего уж проще, верно? Сели в телегу – и ищи ветра в поле. – Но мы благополучно удираем, Рон! – нахмурилась Сэндис. – Не от Лилейной башни, – упрямо мотнул головой Рон. – Не из Дрезберга. Не из Колинграда. Не из этой мышеловки. «Так вот он про что!» – Тебе здесь не нравится? – А тебе? Она лишь пожала плечами. Ей бы нравилось, если бы жизнь можно было повернуть вспять. Если бы ее семья… Если бы не существовало Кайзена и его прихвостней. Главное – это семья, а где жить – не важно. – Да, ты права. – Он привалился к подрагивающему борту телеги. – Я все тут ненавижу. Я ничего так не жажду, как удрать отсюда подальше, но, сколько бы я ни вкалывал, мне никогда не раздобыть столько денег, чтобы миновать пограничные заставы. Сэндис задумалась. Оглядела повозку, которую сотрясала мощеная дорога, уводившая их прочь из Дрезберга, из города, утонувшего в чаду фабричного дыма, спотыкающегося на выложенных булыжниками мостовых. Здесь, за стеной, было столько простора. Перед ними – куда только хватало глаз – лежала бескрайняя земля. Почти бесплодная, почти необитаемая. У Сэндис перехватило дыхание. Как же ей хотелось спрыгнуть с телеги и помчаться вперед, обгоняя обоз. Она так истосковалась по свободе… Мысли ее вернулись к Рону. Превозмогая себя, Сэндис проговорила: – Ты мог бы остаться с ними… – С кем? – расхохотался Рон. – С ними, – кивком головы она указала на вторую повозку. – И уехать, куда тебе заблагорассудится. – Знаешь ли, – закатил глаза Рон, – если уж мне суждено торчать в Колинграде, то я предпочту остаться в Дрезберге. В нем я без работы не останусь. Я, видишь ли, привык вести определенный образ жизни. Кроме того… Вся напускная бравада слетела с него, как дым. – Кроме того, я ни за что не брошу маму. Сэндис поджала губы, пытаясь понять, что чувствует Рон. Разумеется, ему невыносимо больно: с одной стороны – отец, не желающий его признавать, с другой – мать, от страха за которую у него разрывается сердце. Конечно, у Сэндис, за исключением Талбура Гвенвига, никого не осталось, но, когда ее семья была жива, ее все любили и признавали, ее никто не отвергал. – Все будет хорошо. Мы справимся, – шепнула Сэндис. Не уверенная, что он услышал ее за перестуком колес, она положила руку ему на колено. Секунду он разглядывал ее руку, а затем тряхнул головой. – О да, – кисло сощурился он, – у нас же есть твой волшебный дед, который избавит нас от всех страданий. |