Книга Когда устанет даже смерть. Книга 3, страница 20 – Александр Гедеон

— Я против взаимодействия идиллийцев с нашим батальоном, лейтенант, сэр, — сержант неторопливо повернулся и нарочито небрежно отсалютовал.

— А тебя никто не спрашивает, штамповка! — прошипел Дюран, нависая над сержантом.

Лейтенант Дюран при росте в метр девяносто восемь обладал комплекцией чемпиона-тяжеловеса, и сухой, поджарый Чимбик смотрелся на его фоне несерьёзно.

— Лейтенант, сэр, — стараясь говорить ровно, сержант предпринял попытку достучаться до здравомыслия лейтенанта. — Я был свидетелем, как одна-единственная идиллийка с помощью эмпатии вывела из строя отделение обученных пехотинцев. При эвакуации подбитых машин с поля боя идиллиец может получить ранение, и его боль ощутят все, кто находится рядом. Точно так же, как идиллийцы сами ощутят боль ближайших раненых.

— То есть ты считаешь, что в штабе сидят тупорылые придурки, не способные к здравомыслию? — в отличие от Чимбика, Дюран и не думал говорить тихо.

— Нет, сэр. Я всего лишь озвучиваю факт…

— …на который всем насрать, штамповка! — рявкнул лейтенант.

Идиллийка перевела растерянный взгляд с одного на другого и с наивностью, граничащей с идиотизмом, спросила:

— Зачем вы ссоритесь вместо того, чтобы найти выход?

Заговори один из багги — это вызвало бы меньше удивления. Спорщики на миг замолчали и, переведя взгляд на неожиданно подавшего голос ополченца, хором рявкнули:

— Заткнись!

Идиллийка смотрела на них, как на буйнопомешанных, начавших ни с того, ни с сего биться головами о стены. На её выразительном лице сочувствие явно мешалось с жалостью. Хомайер ухватил её под руку и уволок за машину, подальше от начальственных глаз.

— Не смей орать на моего курсанта! — вновь переключился на Чимбика Дюран.

— Ваш курсант нарушил субординацию! — рявкнул в ответ сержант.

— Да твоё какое дело, штамповка? Обучение ополчения — моё дело. Твоё — скакать с автоматом. Тебе не нравятся идиллийцы? Так есть такая вещь, как рапорт, если ты забыл, — Дюран ревел, словно медведь. — Не устраивает что-то — пишешь и отправляешь своему командиру. Вспомнил?

— Да, сэр, — выплюнул сержант, сгорая от бешенства.

Незримый поводок натянулся и душил жаждавшего крови репликанта.

«Ну, давай, ударь, — взгляд сержанта словно подстрекал Дюрана. — Ударь, чтобы я мог свернуть твою шею, бык тупой».

— Вот там и излагай свои нахрен никому не нужные мнения! Пшёл вон, урод, — прошипел лейтенант.

— Вы хотели сказать «Свободны, сержант»? — уточнил Чимбик. — Не может же офицер нарушать устав, да, сэр?

Лицо лейтенанта исказилось от ненависти. Дюран в бешенстве огляделся. На нём скрестилось множесто взглядов. В том, что все присутствующие слышали перепалку, можно было не сомневаться. Как и том, что любой из подчинённых лейтенанта тут же сдаст «горячо любимого» командира, подтвердив, что это Дюран первым нанёс оскорбление младшему по званию. Пусть и репликанту.

— Свободны, сержант, — если бы взглядом можно было убивать, то от Чимбика не осталось и мокрого места.

— Есть, сэр, — Чимбик отсалютовал и пошёл к воротам бокса, чувствуя, что вот-вот взорвётся от переполняющей злобы.

— Ненавижу этого дворнягу, — процедил Чимбик, подойдя к ожидающим его Стилету и Саймону.

— Ты в этом не одинок, садж, — ухмыльнулся Саймон, а Стилет согласно кивнул.

Чимбик выдохнул, унимая злость.

— Время завтрака — напомнил Стилет.

Чимбик кивнул. Тихо разговаривая, троица репликантов направилась к столовой, перед которой уже выстроились пришедшие на завтрак подразделения.

— И тут они… — тихо прорычал Чимбик, перешагнув порог зала.

За стойкой раздачи вместо привычных роботов хозяйничали идиллийки. Красивые, приветливые девушки в бордовых с белым униформах наполняли подносы репликантов сногсшибательно пахнущими кушаньями, ничуть не похожими на прежнюю простую пищу. Именно эти ароматы заставили сержанта примириться с новшеством. Взяв поднос, он пристроился в конец очереди.

— Ты ещё крикни: «Окружают!», как в том анекдоте у дворняг, — пошутил вставший за ним Стилет.

— Если на вкус так же, как на запах, то я только за такое окружение, — добавил Саймон.

Чимбик молчал, пытаясь унять всё ещё клокочущую злобу. Получалось плохо. Дюрану удалось вывести сержанта из себя настолько, что он был на волосок от нападения на старшего по званию. И это злило ещё больше: Чимбик понимал, что не должен поддаваться на провокации дворняги. Он — элитный солдат, плод труда лучших умов генной инженерии, созданный сеять смерть и добывать победу. Он и был смертью. А Дюран — просто генная помойка, возомнившая о себе слишком много.

Стоило Чимбику приблизиться, как весело перешёптывающиеся идиллийки уставились на него. Сочувственные взгляды окончательно испортили Чимбику настроение. Особенно раздражало то, что местные открыто демонстрировали свою осведомлённость. Эйнджела, хоть и была эмпатом, никогда не позволяла себе подобного. Она просто понимала Чимбика, практически не подавая вида, насколько очевидно то, что сержант пытался скрыть. И никогда не давала окружающим и намёка о его состоянии.

— Вам нужна помощь? — с раздражающей прямотой спросила Чимбика одна из идиллиек.

Чимбик уставился ей в глаза, подбирая максимально грубый ответ из услышанных от Свитари.

— Как дверца в заднице, — наконец вспомнил он подходящую фразу. — Я здесь для приёма пищи, а не ответов на глупые вопросы. Понятно?

Ответом ему стали растерянные взгляды — также совсем недавно смотрела на него Схема.

— Простите, если обидела вас, — примирительно улыбнулась идиллийка.

Чимбик молча отобрал у девушки половник и принялся наполнять поднос, игнорируя удивлённые взгляды идиллиек и недоумённые шепотки репликантов, гадавших, какая муха укусила обычно спокойного сержанта. Закончив, Чимбик швырнул половник на стойку и пошёл к свободному «сержантскому» столику.

— Садж сам не свой, когда голодный, — пояснил за его спиной Саймон.

Усевшись, Чимбик мрачно оглядел выбранные им блюда. Аппетит пропал. Сержант зачерпнул ложкой рагу, сунул в рот и принялся жевать, не чувствуя вкуса. Перед глазами стояла ненавистная морда Дюрана, а в ушах звенело презрительное «штамповка».

— Выкини из головы, — посоветовал Стилет, усаживаясь рядом.

«Сержантские» столики были одним из непривычных репликантам нововведений. На Эгиде они ели все вместе, но в армии Доминиона существовало чёткое разделение по чинам. Столики для рядового, сержантского и офицерского составов стояли отдельно.

— Стараюсь, — отозвался Чимбик.

— Дюран — скотина, — Стилет с аппетитом принялся за еду. — Он и своих унижает по поводу и без.