Книга В толще воды, страница 54 – Арне Даль

– Думаю, тебе лучше добавить молока, – предложила Блум и как следует разбавила кофе молоком.

Аиша отпила, снова поморщилась. Отпила еще немного. Сделала удивленное лицо. Потом попробовала еще.

– Вкусно, – сказала она.

– А что-нибудь еще помнишь? – спросил Бергер.

– Ничего не происходило. Карстен часто уходил. На работу. Я сидела взаперти. Думала, мне как-нибудь удастся выбраться, но дверь тщательно запиралась.

– А потом что-то произошло, пару дней назад…

– Да, он запер меня без объяснений, раньше такого не случалось. Я слышала, как он там возится снаружи. Потом он вошел в мою комнату и сел у кровати. Выглядел он как-то иначе, позже я поняла, что из-за очков.

– Из-за очков?

– На нем были другие очки. С более толстыми линзами.

– Он присел у твоей кровати, чтобы поговорить с тобой?

– Да. Он сказал, что мы переезжаем и что будет лучше, если я в это время буду спать.

– Ты действительно уснула?

– Последнее, что я помню, – он взял в руки шприц. А потом я проснулась уже в другой кровати. Под капельницей.

– И где стояла эта кровать?

– Не знаю. Но Хагар была со мной. Думаю, он понимал, что без нее я бы умерла.

– Хагар?

Аиша приподняла плюшевого медвежонка.

– Привет, Хагар, – произнес Бергер несколько натянуто.

– Хагар тоже говорит тебе «привет». И спрашивает, кто ты такой.

Бергер засмеялся.

– Я бы и сам не отказался узнать. Что происходило в той новой кровати? Ты продолжила спать?

– Больше он мне не разрешал вставать. Я почти все время спала. Вокруг – ни души, полное отсутствие звуков. Так тихо бывает только в глухой деревне. В детстве я пару раз ездила в деревню, и вот как раз у старого дядюшки моей мамы было так же ужасно тихо. Никаких многоэтажек. Я пару раз смотрела в окно, а там одна вода. Почти все время было холодно, и мне казалось, что вода должна замерзнуть. Но она так и не замерзла. Я хочу к маме.

Бергер посмотрел на Блум. А она – на него. Он коротко кивнул. Блум сказала:

– Мы делаем все возможное, чтобы отвезти тебя к твоей маме, Тахере. Но для начала надо ее найти. Раз уж ты все равно вспоминаешь, можешь описать свое детство?

Аиша посмотрела на нее, помолчала, потом ответила:

– Хорошее детство. В центре Хеленелунда. На улице Стюпвэген.

– Знаю, – сказала, улыбнувшись, Блум. – Интересно, ты поверишь мне, если я скажу, что и Сэм, и я выросли в Хеленелунде?

– Да ладно! А где именно?

– Мы оба учились в школе Хеленелунда, у нас разница в возрасте – всего год.

– Я вырос в небольшом доме на улице Тальвэген, – сказал Бергер. – А ты, Молли?

Прозвучало инфантильно. Нелепо. Молли смерила его скептическим взглядом.

– Эдсвикен.

– Фу, – сказала Аиша. – Золотая молодежь. Снобы из особняков.

– Да, так оно, наверное, и было, – спокойно согласилась Блум. – Но у меня были друзья и на Пильвэген, и на Стюпвэген. А у тебя были друзья, Аиша?

– Полно! – Аиша даже подпрыгнула в кровати. – Интересно, как у них сложилась жизнь.

– Тебя все будут считать просто героем, когда вернешься домой, – сказала Блум. – О тебе напишут в газетах. Друзья от тебя отходить не будут. О тебе не забыли, Аиша, вот увидишь.

– Надеюсь. Я ужасно соскучилась по Ракель и Набиле. А еще по Йонне. И Милану.

– Здорово, когда столько друзей, – сказала Блум с неподдельным энтузиазмом. – А у твоих родителей тоже было много друзей? Вы часто ходили в гости к их приятелям и родственникам?

– Не особенно. Но к нам приходили довольно часто. В основном мужчины, одинокие мужчины. Мы с Язидом с ними не общались. Понимали, что тут какие-то секреты. Они садились с папой на кухне и подолгу разговаривали.

– Значит, вы всей семьей редко куда-то выезжали?

– Почти никогда. Буквально пару раз, да и то с большой осторожностью. Мне хотелось больше времени проводить с двоюродными братьями и сестрами, но папа с мамой говорили, что это очень сложно, а то и невозможно. И все-таки несколько раз мы с ними виделись. И с дядей Салемом, конечно. Как раз в деревне, где царила такая тишина. Хотя организовать такое было еще сложнее.

– Расскажи немного о своих двоюродных сестрах и братьях.

– Это было в Альбю. Они на самом деле не приходились нам кузенами. До того, как мама с папой переехали в Хеленелунд, когда Язид был совсем маленьким, они жили в Альбю. Папа работал в пиццерии у человека по имени Мухтар, они стали друг другу практически братьями. У Мухтара было много детей, и мы называли их двоюродными братьями и сестрами, хотя они не были нам родней. Но нам с Язидом не давали видеться с ними так часто, как нам этого хотелось.

– А ты помнишь, где именно в Альбю это было?

Оставив мобильный с включенным диктофоном на столе, Бергер отошел к компьютеру, набрал в поисковике «Мухтар, пиццерия, Альбю».

– Помню только высокий дом. У них был большой балкон, мне кажется, на последнем этаже. С видом на озеро.

Бергер кивнул в сторону компьютера, нажал на кнопку мышки.

– А как твой папа относился к Мухтару? – спросила Блум. – Их разговоры были такими же секретными, как с теми мужчинами, что приходили к вам домой?

Аиша задумалась.

– На самом деле секретными были наши поездки туда. Мы парковались за несколько кварталов и все такое. Мне кажется, у папы с Мухтаром были скорее дружеские отношения. Очень здорово, но довольно необычно по сравнению с тем, как он общался с остальными мужчинами. Мухтар ужасно вкусно готовил, в том числе делал лучшую пиццу. Не то что мой папа, он совсем не умеет готовить.

– Ты знаешь, кем работал твой папа?

– Ну, он работал из дома. Все время дома сидел. Что-то с компьютерами. У папы была своя фирма.

Бергер продолжал набирать что-то на компьютере.

В исторической справке об Альбю ему действительно удалось найти владельца пиццерии по имени Мухтар Надим. Но четыре года назад он продал пиццерию, и с тех пор о нем не было никакой информации. Многообещающе. Зато удалось выяснить, где проживала семья Мухтара Надима раньше. Бергер открыл сделанную со спутника фотографию, увеличил ее. Балкон, действительно, огромный. И оттуда, без сомнений, хорошо видно озеро.

Нынешним владельцем квартиры оказался Амьяд Сулака с двумя номерами мобильных телефонов.

Естественно, чисто теоретически существовала вероятность, что Амьяд Сулака и был Али Пачачи, профессором из Багдада. Или что Сулака работал на Стена и прятал у себя супругов Пачачи. Во всяком случае, было бы логично, если бы Стен решил не прятать семью Пачачи в обычной конспиративной квартире СЭПО.