Онлайн книга «Спящий агент»
– В пригородном поезде Стокгольм – Упсала. Вот тебе и на. Как это понять? Смирнов сначала доехал до Упсалы, а потом взял такси и двинулся в обратном направлении? В Арланду? – И как ты бы истолковал этот параллельный след, Сонни? – Челль выжидательно уставился на него. Сонни начал говорить, еще не зная, куда приведет его нить рассуждений. Сначала факты. Провел пальцем по усам – вправо, потом влево. – Скорее всего, Смирнов направился сразу в Арланду. Пока неясно, как – автобус, такси или Арланда-экспресс. Челль, по-прежнему не сводя с него глаз, поднес к губам кружку с кофе. – Мы сейчас проверяем списки пассажиров. Если повезет, узнаем, когда Смирнов прибыл в Швецию и когда улетел. – Это я все понимаю… я же не об этом. Как ты объяснишь отклонение следа? Зачем он поперся в Упсалу? – Могу дать только одно объяснение: у Смирнова был помощник. Эти слова вылетели спонтанно, еще секунду назад у него и мысли такой не было. Интуитивное высказывание, основанное на сэповском толковании теории вероятности. Но и не только интуиция. Опыт. Впрочем, интуиция – это и есть неосознанный опыт. Предположение, конечно, диковатое. Ввести в следствие мистического помощника… Он рисковал доверием, которое заслужил за годы работы. – Значит, мы ищем двух человек? Но послушай… никаких других свидетельств, что Смирнов был не один, у нас нет. – А свидетельства о том, что он работал только и исключительно в одиночку? Они у нас есть? В «Дипломате» пока ничто не указывает на второго, но было бы странно, если бы такая сложная операция была поручена одному человеку. – Пойдем по следам упсальского вагона? Доцент-Андерс нисколько не огорчился, хотя предстоял немалый объем работы. Если уж кто и недоиграл в индейцев, так это он. И это при том, что он координировал многофакторный поиск уже несколько дней. – Да, – сказал Сонни. – Что нам еще остается? Том Шеппсхольмен, центр Стокгольма, январь 2014 Пригибаясь под ледяным ветром, Том и Гелас двинулись в сторону Сити. Снегопад кончился, но с севера дул пронзительный ледяной ветер. Они мерзли, но Том понимал: холод этот идет изнутри. От него не спастись, сколько бы одежек ни навертеть. – Не могу понять, – почти про себя сказала Гелас. Том промолчал. Кнут умер, и тут Гелас права – представить невозможно. Сам он почти ничего не чувствовал. Пугающий эмоциональный вакуум. Возможно, так проявляется шок, решил он. – Ты думаешь, его отравил тот русский, с кем он встречался в «Дипломате»? – Не знаю, – Том поднял руку, чтобы погладить ее по щеке, но она резко отвернулась. – Не сейчас. Он почувствовал себя дураком. Она, наверное, приняла его жест за эротический намек, хотя он просто хотел ее утешить. Не объяснять же… Гелас двинулась к узкому мостику, соединяющему два острова, – Шеппсхольмен и Бласьехольмен. Он плелся за ней. Пустые улицы – журналисты давно ушли. Ветер пронес мимо кувыркающийся пластиковый пакет. – Что будем делать? – А что мы можем сделать? – ответил он вопросом на вопрос. Том подумал об Авроре. Пытался несколько раз ей звонить – она не снимала трубку. – Дать этому сукину сыну уйти безнаказанным? Она остановилась и посмотрела на сверкающий фасад «Гранд Отеля», опоясанный ожерельем автомобильных фар. – Это дело полиции, – сказал Том. Гелас недовольно покосилась на него и тут же отвернулась. – Ты чересчур просто смотришь на вещи. – Куда уж проще. Кнута не стало, и мы ничего не можем изменить. – Это я тоже понимаю. Откуда эти враждебные интонации? По мосту проехала машина, ослепив его на секунду. А может, она и права. Наверное, они тоже могут что-то сделать, хотя он и не представлял, что именно. Особенно если учесть, что он и сам на подозрении у СЭПО. Гелас сунула руки в карманы пуховика, резко повернулась и посмотрела ему в глаза. – Ты знаешь такого человека – Рогер Сильверклу? – Сильверклу? Понятия не имею. – Есть такой… довольно ушлый финансист. Сукин сын, как и все они. С отклонениями – моя подруга имела неосторожность с ним связаться… чего он с ней не вытворял! Привязывал, развязывал… Короче, он работает брокером. Не помню, где. Неважно. После собрания он подошел ко мне и стал рассказывать, что кое-кто сделал огромные деньги на истории со «Свекрафтом». И тут я вспомнила твои слова. Кто-то скупал опционы на продажу. – А он сказал, кто именно? Гелас помолчала и медленно кивнула. – В их кругах болтают довольно много. Ты же знаешь – эти финансовые жучки те еще сплетники. Сильверклу твердо убежден, что у тех, кто скупал опционы, была инсайдерская информация. Спрашивал, не знаю ли я, кто именно сливает секреты компании. Хотел, наверное, и сам попользоваться. – Кто-то из нас сливает инфу? Это же абсурд! Кто мог знать, что Кнута отравят? Это же невозможно! Даже твой Сильверпиль должен это понимать. – Сильверклу, – спокойно поправила Гелас. – Он совершенно уверен… речь идет о таких деньгах, что только дурак может поверить, будто это случайность. Если наши акции упадут на пятьдесят процентов, владелец опциона на продажу положит в карман ни больше, ни меньше как два миллиарда крон… Два миллиона – случайность. Два миллиарда – продуманный план. Такова логика финансистов. Тому стало не по себе. Вдруг представилось, что все происходящее – всего лишь дурной сон. Завтра проснется, пойдет на работу, а вечером они завалятся в «Бернс» – Ребекка, Аврора, Кнут и он. Будут пить вино, смеяться над каким-нибудь дурацким происшествием на работе и ругать русскую бюрократию. – Два миллиарда… кто-то заработает два миллиарда на смерти Кнута…ты хочешь сказать, что этот кто-то… знал? Гелас кивнула. Его затошнило. Кто-то заработал на смерти Кнута… мысль омерзительная, даже если это и случайное совпадение. Хотя… наверняка случайность. – Все это можно было бы проверить, – сказал он. – Беда в том, что торги опционами анонимны, к тому же проходят через кучу каких-то странных компаний. Игроки не хотят, чтобы про их планы узнали посторонние. Вряд ли возможно вычислить конечного покупателя. – Не знаю… но хочу попробовать, – сказала Гелас. И ее замерзшие губы сжались в тонкую сиреневую полоску. Сонни Бромма, пригород Стокгольма, январь 2014 |