Книга Страшная тайна, страница 27 – Том Ллевеллин

Я снова пожал плечами:

– Мне, наверное, пора. Хэнк сказал, что мне нельзя здесь оставаться.

Миссис Эпплъярд погасила окурок прямо о поверхность стола. Её сторону стола покрывали чёрные отметины, прожжённые предыдущими сигаретами.

– Мистер Эпплъярд, будь он здесь, не отпустил бы тебя ни на шаг, пока ты не признался бы во всём. Он не был такой милый, как я. Господи, как я любила этого человека. Он понимал, что такое дисциплина. Ты знаешь, что Брайт-хауз – наш четвёртый многоквартирный дом?

– У вас есть и другие дома?

– Не совсем. Были. Их больше нет. Все до единого сгорели дотла. Более чем странные стечения обстоятельств, Десять Центов. Как по расписанию – каждые восемь лет.

– И когда был последний пожар? – Я нервно сглотнул.

– Последний? Дай-ка подумаю… семь лет и… ничего себе, парень, время идёт незаметно, а? Но как я уже говорила, мистер Эпплъярд никогда не отступал от расписания.

– А зачем ему понадобилось сжигать свои многоквартирные дома?

– Десять Центов, как можно такое говорить? Обвинить моего любимого покойного мужа в таком варварском уничтожении имущества? Этот человек был гением в том, что касалось страховок, признаю, но обвинить его в поджоге? Так не пойдёт. Я этого не допущу. – Она вытащила ещё одну сигарету и постучала ею по столу. – Мистер Эпплъярд умер четыре года назад. Печально, что он и это дело не смог до конца довести. Вот меня, например, страховка и всякие такие вещи не слишком волнуют. То есть деньги бы мне не помешали. Но мной движет желание сделать что-то в память о любимом человеке. В память о мистере Эпплъярде. «Главное – придерживаться расписания», – говорил он. Раз для него расписание значило так много, то и для меня оно важно. – Она снова зажгла сигарету и несколько раз затянулась, пока её кончик не разгорелся как следует. – Конечно, я куда мягче, чем он. Душевней, можно сказать. Своим жильцам как мать. – Она выпустила дым мне прямо в лицо. – Так расскажи мамочке, что происходит.

– Я… я не знаю, о чём вы.

Она ухватила меня за руки и сжала их до боли.

– У тебя есть тайна, и я хочу её знать. Если ты мне не скажешь, я… я выгоню отсюда вашу семью.

Кажется, она заметила надежду на моём лице, пока я вознёс молитвы, кому мог, чтобы она исполнила свою угрозу.

Она сжала мои руки ещё сильнее.

– Давай попробуем ещё раз, Десять Центов. Если ты мне не скажешь – в ближайшее время, – то я всё сдвину.

– Что сдвинете?

– События в расписании. Храни свой дурацкий секрет сколько хочешь. Но если ты мне не расскажешь, я изменю расписание.

– Вы мне угрожаете. Это незаконно!

– Никому я не угрожаю, Десять Центов. Я предлагаю варианты.

Наш разговор прервал вопль, донёсшийся из дома. Кричала мама. Я вырвал руки из лап миссис Эпплъярд и припустил через улицу. Я слышал, что миссис Эпплъярд следует за мной по пятам, но не оглядывался. Я взлетел по лестнице на наш этаж. В центре нашей гостиной мама и прочая семья стояли вокруг бассейна с тёплой пузырящейся водой.

– Но откуда он?.. – спросила мама. – Гидромассажные бассейны не появляются в квартирах сами по себе.

– Потрясный, – отметила Джорджина.

– С ума сойти, – согласилась с ней Мэг.

Они бросились к себе в комнату, видимо, чтобы надеть купальники.

– Я знаю о нём не больше вашего, – сказал папа, макая в воду палец. – Тёплая. На первый взгляд здорово.

– Мне плевать, приятная водичка или нет, Йоханн, мы не будем держать бассейн в гостиной. Бассейн! В нашей гостиной!

– Я пошёл за плавками, – заявил я.

– За чем?

– За плавками. Хоть искупаться успею. Потому что вы с папой избавитесь от бассейна. Точно как от «Феррари». Если в вашей жизни появляется что-то классное, вы только и думаете, как его куда-нибудь деть.

– Гейб.

– Так что пока это не произошло, я хотя бы попробую.

Я отправился к себе в комнату. Мне пришлось хорошенько порыться в тумбочке, чтобы найти плавки. С момента переезда я ни разу не купался. Натянув плавки, я поспешно вернулся в гостиную.

Так собрались все – Мэгги, Джорджина, папа и даже мама. Очевидно, с раздражением она справилась, по крайней мере, окунуться решилась.

– Давай к нам, Гейб, – пробулькала Джорджина.

Я забрался в бассейн.

– Только не плескаться, – предупредила Мэгги.

– Угу, – поддакнула Джорджина. – Мама не хочет, чтобы на пол попала вода.

– Полагаю, это не значит, что мы его оставим? – уточнил я.

– Никак не получится, – объяснила мама. – Уверена, что если миссис Эпплъярд узнает, окажется, что это против правил. И весь этот пар. От него плесень пойдёт. Я видела, что происходит в домах с крытыми бассейнами. Так себе зрелище.

– Кроме того, – прибавил папа, – вся эта вода страшно тяжёлая. Уверен, что пол нашей квартиры не рассчитан на такой вес. В этой бандуре не меньше пятисот галлонов. Каждый галлон весит восемь фунтов, значит… ого-го, здесь четыре тысячи фунтов. Это очень много.

– Ладно, ладно, я понял. Но мы можем его хоть ненадолго оставить?

Мама с папой переглянулись. Мама вздохнула и кивнула.

– Одна неделя, – сказал папа. – А потом придётся подумать, как вынести его отсюда. Как он вообще сюда попал? Есть идеи?

Мы сидели в тёплой бурлящей воде и строили теории. Девочки решили, что мы выиграли в лотерею. Папа предположил, что его доставили нам по ошибке. Мама заподозрила, что его тоже оставил Шорби – согласно другому разделу завещания. Я сказал, что, возможно, нас навестила фея джакузи.

Возможно, стоило сказать им правду – что я просто пожелал его. Даже скорее всего. Но я уже избавился от бутылочки и не хотел даже говорить о ней. Так что я слушал-слушал их разговоры, а потом окунулся с головой в тёплую воду.

Когда я вынырнул, папа как раз попросил всех помолчать.

– Ш-ш-ш! Вы слышите?

– Что слышим?

– Скрип.

Все прислушались, но слышали мы только бульканье воды.

– Должно быть, показалось, – вздохнул папа с облегчением, но тут скрип раздался снова, и на сей раз его услышали все мы – так скрипит старое дерево и гвозди, когда их выдирают из досок.

– Я и в первый раз слышала, – встревожилась мама. – Что это?

Что-то снова зловеще заскрипело – на сей раз гораздо продолжительней и громче. Прямо под нами.

– Это плохо, – сказал папа. – Четыре тысячи фунтов. Очень плохо.

Скрип превратился в скрежет, перешедший в треск и грохот. Тяжеленный бассейн проломил наш пол и с грохотом полетел вниз, в квартиру миссис Эпплъярд, причём вместе с нами.