Онлайн книга «Посмотри, на кого ты похожа»
|
– Э-э… седло барашка с фасолью. – Надо же, настоящая Англия… прямо как в «Саге о Форсайтах». Именно это я и имела в виду. Мы с Бобой уже собирались уходить. Лев Евгеньич провожал нас в прихожей и думал: «Эти люди запрещают мне лежать на диване. Как только они уйдут, я развалюсь на диване и буду смотреть телевизор». Интересно, он заранее планирует свою деятельность, или же эта мысль каждый раз приходит ему в голову заново? Перед уходом я положила пульт от телевизора на диван, чтобы Лев Евгеньич мог поерзать животом по пульту и включить себе телевизор, и тут опять раздался звонок. – Рассказываю кратко, – раздался приглушенный голос в трубке. – Это тюрьма. – Что?.. – Что-что, тюрьма! Одной ходить нельзя, одной сидеть нельзя, не играть в их дурацкие игры тоже нельзя. – Что? – Я немного растерялась. – Ночью просыпаюсь от света в глаза. Это стаффы прожекторами обыскивают спальни. – Стаффы? Мура, ни в коем случае не приставай к ним, стаффордширские терьеры очень опасны… – Стаффы – это воспитатели, – нетерпеливо сказала Мурка. – Воспитатели ставят всех в угол, кроме русских. Русских в угол не ставят, боятся. И еще здесь очень голодно. Я все время есть хочу. – А… а… а… – от растерянности я заблеяла как овца. – Звонить по мобильному тоже нельзя. Я звоню из-под одеяла. Кругом враги. Донесут, отнимут телефон и депортируют. Может быть, Мурка так играет, что она в тылу врага, а я в Ставке? – Моя лучшая подруга Аня из Свердловска уже два дня сидит в карцере, а я пока держусь. Всё, отключаюсь. Мы с Бобой никак не можем выйти, все время звонит телефон. Опять мама. – Почему ты мне не звонишь? – Мы же только что разговаривали. – Да, правда… А что, Мура больше не звонила? – Только что звонила. Занятия, экскурсии, – все очень хорошее, особенно еда. На ужин давали пирог с рыбной требухой. – Надо же, как у Марка Твена, – удовлетворенно вздохнула мама. – И вареные овощи, – добавила я, – и пудинг… – Добрая старая Англия… – растроганно сказала мама. Интересно, что там, в карцере, из мебели и есть ли у Ани из Свердловска еда и питье? А что, если наша лучшая подруга Аня из Свердловска со спекшимися от жажды губами лежит на матраце, а рядом с ней пустая железная миска на цепочке?.. Как только мы вышли из дома, слон исчез и все стало как раньше. А раньше мы всегда ходили, тесно прижавшись друг к другу, и хихикали, и я висела на Бобе и щипала его, поглаживала и обнимала за то, что он мой старый плюшевый друг, или Боба щипал, поглаживал и обнимал меня за то, что я его старый плюшевый друг. Вот и сейчас мы вышли на наш старый Владимирский, обнялись, как два старых плюшевых друга, и пошли куда глаза глядят – в кофейню «Кофесол» на углу. Не знаю, почему это случилось именно с нами, не могу объяснить. – А не хлопнуть ли нам по рюмашке? – сказал Боба у стойки. – Заметьте, не я это предложил – сказала я. – А кто не пьет? Назови! Нет, я жду! – сказал Боба. И так далее. Когда Боба тихонечко пропел мне на ухо: «Мой отец запрещал, чтоб я польку танцевал…» и незаметно сделал несколько па, я согнулась пополам от хохота и не смогла внятно заказать капучино. Надеюсь, что в кофейне не было никого из моих студентов, хотя вообще-то у них есть манера пить кофе там же, где я. – Вы так долго смеетесь, что за вами очередь собралась, – недовольно сказала девушка за стойкой. Когда мы с Бобой пробирались к свободному столику, я сначала уронила на кого-то сумку, следом уронила на него же тарелку с пирожками и только потом поняла, кому принадлежит голос, сказавший «э-э, привет…» из-под моей сумки и тарелки с пирожками. Я еще могла бы научно объяснить нашу встречу с этим дорогим мне когда-то человеком в Коробицыне – там все встречаются. Если хочешь кого-нибудь встретить, можно смело принарядиться и отправляться туда, захватив для вида лыжи и палки. А как наука может объяснить нашу встречу здесь, в моей личной кофейне «Кофесол»? В городе миллион кафе. Почему, почему, почему? Если бы я была маленькой наивной дурочкой, я могла бы вообразить, что Андрей кружит рядом с моим домом большой, сильной птицей в надежде меня увидеть… К сожалению, я взрослый человек, знакомый с теорией вероятности, а теория вероятности не видит ничего странного в том, что фишка выпала именно на «Кофесол» на углу Рубинштейна, а, к примеру, не на «Кофе Хауз» на Владимирском. Никто из нас – ни я, ни Андрей не рухнули наземь замертво, никого из нас не поразил удар или хотя бы немота, – а все потому, что мы уже привыкли случайно встречаться где ни попадя. – Э-э… привет, – сказал Андрей, стряхивая с себя мои пирожки. Слава богу, опереточные случайности перестали меня преследовать, и он был один, без Екатерины Андреевны. – Ой, привет, привет. А это Боба, – гордо сказала я, хихикнула и слегка икнула – остаточная реакция, не успела прийти в себя от смеха. – Слышали новость? Эмиль Золя угорел, – сказал Боба. Он знал наизусть все старые фильмы еще лучше меня. Раньше он немного стеснялся больших, сильных мужчин и разговаривал с ними специальным независимым голосом на серьезные мужские темы, но теперь он уже давно был американцем в длинном пальто и шелковом шарфе и к тому же просто разыгрался. Андрей посмотрел на него непонимающе, коротко улыбнулся, и мы… а свободных столов не было, и… Мы сели за столик к Андрею. Я вертелась, довольно улыбалась – в общем, была очень счастлива, что Андрей познакомился с Бобой, и радовалась, что они сейчас так понравятся друг другу. Андрей молчал, тоскливо смотрел в свою чашку и так явно мечтал убежать, чтобы не вести светский разговор, что даже отошел на минутку позвонить. Боба немедленно нашептал мне на ухо: – Красавец, такое мужественное лицо… – Красота что! Он очень умный, – тихо сказала я. – Да? – обидчиво вскинулся Боба. – А я, значит, не умный? А тогда почему он все время молчит? Хотелось бы оценить его интеллект с натуры, а не с твоих слов… Андрей вернулся за столик, и мы замолчали. Мне так хотелось, чтобы они поскорей поняли, какие они оба умные, что я даже немного подпрыгивала в нетерпении, – как мамаша, которая поставила своего ребенка на стул и ждет стихотворения. – Боба, скажи Андрею, что ты думаешь про нефтяные компании, – оживленно сказала я. – А-а, ты ничего особенного про них не думаешь… – Андрей, скажи Бобе, что ты думаешь про спад на американском фондовом рынке? – проговорила я упавшим голосом, как мамаша, которая все еще надеется на стихотворение. – А-а… ты вообще об этом не думаешь… |