Книга Станция на пути туда, где лучше, страница 61 – Бенджамин Вуд

– В чемодане.

– А-а.

Я знал, что она фотограф. Она как-то обмолвилась на занятии, перед чередой острых вопросов о том, что такое юридическое лицо, – тему мы разобрали намного полнее, чем я планировал, потому лишь, что она проявила интерес.

– Сколько же стоят эти фотоаппараты, если их сразу двое таскают?

– С чего вы взяли, что там фотоаппараты? И, кстати… тсс!

– Никто их из рук у нас не вырвет.

– Это Куинс, детка! Не хочу рисковать.

– Вы и вправду боитесь, что чемодан угонят?

– Тише! – засмеялась она. – Чтоб я этого слова больше не слышала!

– Что бы там ни было, – простонал я, – а тяжесть неподъемная.

– Вот что, так уж и быть, расскажу. – Она развеселилась, даже походка стала пружинистей. – Мой папаша – местная знаменитость, “чистильщик”. Ну вы понимаете. Я расчленяла трупы и прятала в чемодан, а теперь мне нужен крепкий парень вроде вас – помочь сбросить его с моста, пока не завонял, ясно?

Потом Элиша мне рассказывала, что я резко замедлил шаг и так дернул ручку чемодана, что она едва не выпустила свою. Рассказывала, что лицо у меня посерело, как у смертельно больного, и весь квартал, а то и два я молчал как рыба. Я верю, что все так и было. Те минуты начисто стерлись из памяти, помню только “дзага-дзага-вжик! дзага-дзага-вжик! дзага-дзага-вжик!”.

– Господи, Дэн, я же пошутила! Все в порядке? – всполошилась она. – Дэн! Это я так, дурака валяю!

Вернул меня к жизни вид станции экспресса. Поезд, пыхтя, подходил к платформе и заглушил те звуки. Если я знаю, откуда звук, то не боюсь, вот потому здесь, в Нью-Йорке, меня и тянет в подземку, как в свое время в Лондоне тянуло в метро. Я точно знаю, что звук там – не ТОТ САМЫЙ.

– Фу ты черт! Простите! – смутился я. – Отключился ненадолго. Бывает иногда.

Во взгляде ее промелькнуло сочувствие.

– Может, никуда не пойдем?

– Нет уж. Я голоден.

– Вот и славно, – откликнулась она. – Я тоже.

В “Нептуне” мы сели за столик (теперь – “наш столик”) у окна, чемодан поставили между нами, он упирался мне в колени. Элиша заказала блинчики и бекон, а я – омлет по-денверски, и пока мы потягивали пиво и ждали, когда принесут еду, Элиша еще раз извинилась за шутку про трупы.

– Должно быть, я попала в больное место, не знаю, – сказала она. – Просто пыталась вас заинтриговать.

– Не за что извиняться, – ответил я, – вы тут ни при чем.

Она не стала допытываться. И постучала ногой по чемодану:

– Ну а что там внутри, я пока не скажу.

– Еще бокал-другой – и скажете. – Я поднял кружку.

– А-а, после пары бокалов будет уже все равно. Надо немного снизить планку.

– На меньшее, чем плутоний, я не согласен. – Я уже понял, как она на меня действует, – нигде и ни с кем не было мне так уютно, как с ней. При ней я давал волю самым дерзким мыслям – в другое время они даже не родились бы.

– Ладно, раз ты уже поостыл, тогда карты на стол, – сказала она. – Вот что у меня там: передвижная фотолаборатория. Обошлась мне в девятьсот зеленых, так что без присмотра ее не оставляю. Я сейчас кочую с квартиры на квартиру, студией пока не обзавелась. Перерыв в работе не могу себе позволить, а эту штуку где угодно можно раскинуть, хоть на автостоянке, вот и таскаю за собой. В последние месяцы совсем заработалась. Много фотографий продала, много выручила за них, но и потратилась сильно. Видел бы ты мой баланс – разрыдался бы!

– Могу помочь, это запросто.

– Да ну тебя! – отмахнулась она. – Мне твоя помощь не по карману.

– Знаешь ведь, что денег я с тебя не возьму. Мне это в радость.

– Да что с тобой, Дэн? Ты всегда задаром работаешь? Как те ребята из благотворительных фондов, пачкаешь руки о простых смертных?

– Вот же черт. – Я отхлебнул пива. – Неужто я и впрямь так выгляжу со стороны?

– Нет, ничего подобного. Просто любопытно: что заставляет такого, как ты, возиться с такими, как я?

– Если я начну рассказывать, ты, поверь, заснешь, – ответил я. – А ради таких, как ты, я этим и занимаюсь. На основной моей работе искреннего человека нечасто встретишь.

– Ясно. – Она прищурилась: – Ну так расскажи мне о себе. Я имею в виду, чем зарабатываешь на жизнь? Ты ведь не в Куинсе живешь?

– Куинс – неплохой район, я бы не прочь здесь поселиться.

– Да брось ты! Куинс – дыра, это не обсуждается. Вот что… – Она подалась вперед, схватила меня за плечо: – Умнее тебя я, пожалуй, никого не встречала. Ты где учился?

– Опять же, если бы ты не пропустила первое занятие…

– Ну же! Выкладывай! Где?

– В Лондонской школе экономики.

– Вау!

– А еще в Институте присяжных бухгалтеров.

– А это уже не “вау”.

– Согласен.

Элиша устремила взгляд в окно. Мимо прошли старичок со старушкой, нырнули в провал подземного перехода.

– Долго, наверное, пришлось учиться? Я за девять недель наелась цифрами по горло. Я выдержала всего семестр в Городском университете Нью-Йорка. Факультет искусств. Терпеть не могла.

– Это на любителя, – вставил я. – Но мне всегда нравилось учиться, во все вникать. Люблю ставить цели. Они поглощают тебя без остатка, помогают забыться.

– Поняла. Хорошо, хорошо. – Она зажала в зубах изящное ожерелье и тут же выпустила, и оно упало на грудь; все ее движения были естественны, каждое – будто отголосок ее текучих мыслей. В ту минуту я, думаю, в нее и влюбился – или понял, что вот-вот влюблюсь. – А сейчас я изучаю то, о чем ты на занятиях нам не рассказывал.

Я пытался предвосхитить ее следующий вопрос, но лишь сбил ее с мысли.

– Слышала о “Вайянт, Стэк и Киньяр”?

Ее “нет” прозвучало так решительно, что зазвенели стекла. И подумать только, теперь она, когда подбирает с коврика утреннюю газету, сначала просматривает раздел “Финансы”, а уж потом – “Искусство”.

– Какая-нибудь девчоночья группа восьмидесятых?

– Хм. Ты спрашивала, на что я живу. Эта “девчоночья группа” меня и кормит. Отдел слияний и поглощений. Хочешь, дам визитку? Цвет сам подбирал.

– И какой выбрал?

– Брокколи – кажется, так он называется.

– В “пантонах” такого цвета, насколько я знаю, нет.

– Верно. Но вышло красиво. Вот, взгляни. – Я достал из кармана пиджака визитку и протянул ей.

– И что же ты там сливаешь и поглощаешь?

– Сам я – ничего. Консультирую тех, кто сливает и поглощает.

– А-а, ты прямо как мой галерист: “Сейчас большой спрос на фотографии тротуаров. Принесите десяточек, тогда и поговорим”.