Книга След молнии, страница 24 – Ребекка Роанхорс

Я распахиваю дверь, готовая кинуть внутрь горсть заряда, если понадобится.

– В грузовике никого, верно? – спрашиваю я у Кая, уже зная ответ. Я больше не чувствую их. Калечащая печаль исчезла, словно ее никогда не было.

Он морщит лоб, будто я сказала что-то смешное.

– Все чисто. Большинство разлетелось уже после первой горсти.

– А ты не мог сказать раньше? – ворчу я, переползая с пассажирского сиденья на водительское.

Он садится рядом и снимает сумку с плеча – осторожно, чтобы не рассыпать смесь. Я лезу в карман и вытаскиваю одну из пустых гильз. Кай складывает ладони лодочкой и высыпает остатки обратно в патрон.

– Неплохо получилось, – говорит он, и уголок его рта слегка приподнимается. – На самом деле это было даже забавно.

Я вздрагиваю. «Забавно» – последнее слово, которое я бы использовала для описания пережитых чувств. Я завожу двигатель, не утруждая себя комментариями.

– Ну что, хороший я напарник? – спрашивает Кай.

Я вывожу грузовичок со стоянки на дорогу. Направившись к западным горам, выезжаю из Краун-Пойнта. Хорошее настроение Кая улетучивается, как только он видит заброшенные дома и тела вдоль дороги – всю ту печальную реальность, заставившую ч’йидии заглянуть нам в лицо. Ощущение глубокой неизбывной тоски не покидает нас, даже несмотря на то, что мы находимся в полной безопасности внутри машины. Лицо Нейзгани непроизвольно выплывает из глубин моей памяти, и я включаю радио в надежде отвлечься. Но по всей Дините играет единственная песня Пэтси Клайн ^[44] – да и та разваливается на куски.

На полпути через Нарбонский перевал я поворачиваюсь к Каю:

– Что с твоими глазами?

Он моргает, будто не расслышав. Но я знаю, что он прекрасно все слышал. Просто тянет время, чтобы придумать ответ.

– В каком смысле? – отвечает он вопросом на вопрос.

– Когда ты сказал, что увидел ч’йидии, твои глаза стали серебряными. То же самое случилось, когда мы остановились перед следами койота.

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты, черт побери, понимаешь!

Он театрально округляет глаза и поворачивает ко мне свое красивое лицо.

– Я всегда был уверен, что глаза у меня карие. – Он прав. Глаза снова стали карими с красновато-золотым оттенком – до смешного привлекательными, но совершенно обыкновенными. Кай ободряюще улыбается. – Просто игра света, отразившегося от журналов. Думаю, я бы заметил, если бы мои глаза становились серебряными.

Может, и так. Скорее всего, именно так. По крайней мере, это гораздо вероятней, чем изменение цвета зрачков Кая, но… ведь он в самом деле видит ч’йидии, в то время как я на это не способна. Сначала я решила, что это связано с его обучением медицине, но теперь задаюсь вопросом: нет ли в этом чего-то большего? Такого, о чем я обязательно должна знать?

– У тебя не должно быть секретов от меня, Кай. Напарники ничего друг от друга не скрывают.

Он оживляется:

– Ага! Значит, мы теперь напарники?

– Я не то име… – начинаю я и вдруг резко обрываюсь на полуслове.

Вечернее небо пронзает вспышка молнии. Мы наблюдаем, как она ударяет в землю где-то на западе. Как раз там, куда мы едем. Вскоре до нас докатывается гром. Мы оба моргаем от легкого ослепления.

– Ого, довольно близко… – замечает Кай.

Я бы сказала, в дюжине миль от нас. Не могу удержаться от глупого порыва: смотрю в небо и ищу там грозовую тучу, свидетельствующую о том, что дождь неизбежен и увиденная молния была естественным явлением. Но тучи, понятно, нет, как нет и каких-либо намеков на дождь, и мое сердце начинает колотиться от страха. О глазах Кая я уже не думаю.

– Молния посреди ясного неба, – изрекает Кай, – странно.

– Ага, очень странно, – соглашаюсь я, но на самом деле думаю иное.

Молния без облака, попавшая в поле зрения, может означать только одно: туда пожаловали гости.

– Заходим внутрь? – спрашивает Кай.

– Хмм?

Я не отрываю взгляда от своего трейлера, ожидая непонятно чего – какого-нибудь знака, который подскажет мне, в чем тут дело. Мы подъехали добрых десять минут назад, но я все еще сижу на водительском сиденье и не решаюсь выйти.

– Внутрь. Это же твой дом, верно?

– Да, но туда кто-то проник.

Он поворачивает голову и оглядывает пустую подъездную дорогу.

– Откуда ты знаешь?

– Молния… Ты сейчас что-нибудь слышишь?

– Абсолютно ничего.

– Вот именно. – Я вытираю руки о штаны, пытаясь успокоиться. – У меня есть собаки. Три. Дворняжки, которые ничего не боятся. И сейчас я их не вижу, а главное – не слышу…

И вот он, знак! Отдернулась занавеска. На краткий миг в окне мелькает лицо, затем занавеска падает.

Я выдыхаю, испытывая нечто среднее между облегчением и разочарованием. Я узнала это лицо. На какой-то миг я подумала, что вернулся Нейзгани, и стала переживать о том, как будет выглядеть воссоединение, но теперь причин для беспокойства нет. В окне мелькнул не Нейзгани.

– Подожди здесь, – говорю я Каю. – Достань пока дробовик из кузова. Если я не выйду через пятнадцать минут, заходи внутрь с оружием. Я не прошу ни в кого стрелять, просто постарайся выглядеть грозно. Со мной, скорее всего, ничего не случится.

– Скорее всего?

– Ага. Вероятно, он пришел поговорить, но мне не хотелось бы оставаться с ним наедине.

Кай смотрит на окна моего односпального трейлера. Лицо его сделалось задумчивым и нервным. Мой гость больше не подходит к окну, но я чувствую, как вокруг нас сгущается воздух. Страх становится таким тяжелым, что я начинаю нервничать.

– Если он не причинит тебе вреда, зачем мне врываться, размахивая дробовиком? – шепчет Кай, несмотря на то что в грузовичке мы одни.

Я киваю и шепчу в ответ:

– Иногда важно произвести хорошее первое впечатление.

Он недоверчиво смотрит на меня:

– С дробовиком? Кто он такой, черт возьми?

Я уверена, что первый вопрос риторический, поэтому, как могу, отвечаю на второй:

– Старый «заклятый друг». Его навахское имя – Ма’йи ^[45]. Возможно, ты знаешь его как Койота.

Я открываю дверь грузовичка и выхожу. С приближением вечера горная пустыня наконец начала остывать. В воздухе витает слабый запах озона, оставшийся от молнии, с помощью которой мой гость осуществил транспортацию. Сверхъестественное приводит мои чувства в состояние крайнего возбуждения. Животные инстинкты криком кричат о том, что мне не следует входить в дом. Что внутри находится нечто, способное нанести вред. Но эти инстинкты работают не совсем правильно. Они не раз спасали меня во время общения с бикъэайе’йи, но в этот раз я их не слушаю. Койот пришел с визитом, и я хочу знать почему.