Книга Краденое счастье. Книга 2, страница 31 – Ульяна Соболева

Вышла из ванной, завернувшись в мягкое, махровое полотенце, и достала из сумочки планшет, ввела код доступа и зашла в мессенджер. Открыла вкладку с контактами, выбрала нужный, вошла в чат сообщений.

— Привет. Можно начинать.

— Прям щас?

С аватарки на меня смотрит Харли Квин с битой на плече и надутым розовым пузырем жевательной резинки.

— Угу. Или ты сильно занята?

— Пыф, для бабла я всегда мега свободна. С каких фоточек начнем? У меня целая коллекция дерьма.

— Давай с самых стремных. Хочу бомбу.

— Хочешь распи****сить ее страницы? Хочешь массового хейтерства, м?

— Да, начинай травлю.

— Ну дык всегда готов. Запущу весь арсенал и армию троллей.

— Бабосики уже постучали в двери твоей карты. Встречай.

— Ох ты ж… какая щедрая.

— Давай, удовлетвори меня.

— Ты будешь орать от наслаждения! Начинай следить за ее страничкой.

* * *

О да, я орала, мысленно. Каждый день. Это теперь было мое основное занятие, способ поднять настроение. Зайти на страницы Кары и увидеть творящийся там глобальный трындец. Фотки без макияжа в комментариях, снимки из закрытых клубов, где она пьяная стоит на четвереньках над унитазом, видеозаписи с матами и самая топовая запись, на которой Кара пнула в бок маленькую, бродячую собачку, и та отлетела к кустам.

— Ненавижу шавок. — визгливым голоском, и потом оттирает брезгливо носок туфли влажными салфетками.

Это был конец, публичная самоликвидация. Сеть взорвалась с обсуждения и осуждения. Начали появляться мемы с лицом Кары и жестокими насмешливыми надписями. Толпа — это страшно. И не важно, что она не реальная, а виртуальная. Толпа умет душить, топтать, превращать в грязь.

«Мы не станем покупать вещи, которые рекламирует эта живодерка»

«Я не буду краситься помадой, которой красится эта тварь!»

Отказы брендовых фирм посыпались, как горох. Я слышала ее истерические крики в телефон, слышала, как она срывается на Альвареса и скандалит с ним то в спальне, то на кухне.

— Это…это сделано нарочно! Понимаешь? Нарочно! Меня кто-то преследует!

— Кто? Кара, успокойся. Пройдет время, и они все остынут. Забудут. Удали свои аккаунты. Потерпи.

— Меня больше не зовут на кастинги… мне отказывают везде, даже в вонючей фирме по изготовлению дешевой, дерьмовой бижутерии.

— Это тоже временно!

— Что ты несешь? Что временно? Я стала никем! Это у тебя все прекрасно, ты у нас звезда, а я…

— Ты жена звезды. Займись домом, займись Мати.

— Я не могу сидеть дома! Не могу! Это ужасно! Я, как в клетке. Едва выхожу на улицу, за мной носятся папарацци! Мою машину закидали собачьим дерьмом!

Она разрыдалась, а я прислонилась затылком к стене, чувствуя, как не могу сдержать улыбку, не могу совладеть с собой.

— Что говорит адвокат?

— Ничего… предлагает написать пост-извинение и так же вбросить в СМИ фейк о том, что у меня психическое расстройство, и я принимаю психотропные препараты, а поэтому не контролировала агрессию. Говорит, надо вызвать к себе жалость.

— Ну так и делай, как он говорит. И перестань пить. Твое лицо с мешками под глазами, без макияжа отпугнет всех поклонников!

— Это ты мне говоришь? ТЫ? На себя посмотри!

В эту минуту я постучала в приоткрытую дверь.

— Простите, не помешаю?

— Помешаешь! Пошла вон!

— Не помешаешь. Что случилось?

Они сказали это одновременно, и Кара с яростью посмотрела на Арманда.

— У Матео День рождения через три дня…

— Да, отмечать будем дома. В связи с последним скандалом не желательно идти в публичное место.

— Что?

Кара обернулась и с ненавистью посмотрела на Арманда.

— Как это дома? За столом, как старые пердуны? С шариками и тортами? Серьезно? В ресторане можно было бы дать б папарацци увидеть мое отношение к ребенку и подарить Мати щенка!

— Мати может повести себя непредсказуемо и навредить тебе, Кара. — потом повернулся ко мне. — Так что ты хотела спросить?

— Я могу пригласить на праздник гостя?

— Какого гостя? — спросил, и густые, красивые брови приподнялись.

— Своего парня. Он недавно приехал из Нью-Йорка. Мы долго не виделись, а у меня нет выходных и…

— Пусть приходит. Еще на одного плебея больше. Какая разница. Скоро все слуги начнут сидеть за общим столом. Поеду к Сандре, пусть сменит мне прическу и займется моей кожей.

Каролина вышла из библиотеки, когда прошла мимо меня, запахло потом и вином, а у порога она неловко подвернула ногу, и я с трудом сдержалась, чтоб не усмехнуться. Все меняется. Все бренно. Когда-то я и вообразить не могла, что эта женщина, похожая на фарфоровую куклу, пахнущая самым дорогим ароматом, будет выглядеть как пугало и вонять словно заправский алкаш.

Как говорят… когда вода поднимается — рыбы едят муравьев, а когда опускается — муравьи едят рыб. Вода опустилась, Кара… и я сожру тебя, обглодаю до последней косточки.

Альварес смотрел на меня исподлобья и постукивал кончиками пальцев по столу. С инцидента на кухне мы больше не оставались наедине и практически не сталкивались. А когда это происходило, я вела себя максимально отчужденно. При этом не забывая по вечерам оставлять приоткрытую дверь в спальню и спать без одеяла, или выскакивать из ванной с мокрыми волосами, в одном полотенце совершенно «случайно», когда Альварес возвращался с работы, и тут же бежать к себе в комнату, чтобы демонстративно закрыть дверь на ключ… а потом все же оставить открытой на ночь.

— Когда мы заключали договор, ты сказала, что одинокая.

В его голосе слышались нотки раздражения.

— Так и было. Мой парень жил в другой стране. Он приехал ненадолго…

Парня пришлось искать целую неделю, перелопатив вип конторы с мальчиками для сопровождения, чтобы найти «своего» жениха.

— Выходных не будет. Эти дни у нас с Карой очень напряженные.

Отпил со стакана воду и перевел взгляд на монитор ноутбука.

— Мне не нужны выходные, только мои законные перерывы.

— Их тоже надо сократить.

— Почему?

Стукнул костяшками пальцев.

— Потому что Мати не с кем оставить.

— Его мама сейчас постоянно дома.

— Кара не в состоянии следить за Матео.

— По договору мне положено пять часов перерыва в сутки. Я хочу их получать в полной мере.

Вскинул голову и стиснул руку в кулак.