Книга Неукротимый шторм, страница 45 – Юлия Диппель

– Только шелохнись, и я покончу с твоей и без того слишком длинной жизнью с превеликим удовольствием, – прошипела я.

Люциан оторопело уставился на меня. Естественно. В конце концов он же больше не знал, что мне не нужен непосредственный контакт, чтобы убить праймуса.

– Сделай что-нибудь, мил…

И Мирабель опять вскрикнула, когда я отправила ей еще одно предупреждение.

– И если ты еще хоть раз назовешь его милым, от тебя тоже останется лишь кучка пепла!

Люциан медленно обретал контроль над собой и направил свой ациам на меня.

– Отпусти ее! – приказал он мне и добавил мысленно: «Я не хочу тебя убивать, но я это сделаю».

Я в шоке посмотрела на него. Да как он только мог занять сторону этой змеи.

«Делай, что должен», – упрямо ответила я.

Но он не шевелился – несколько очень долгих мгновений, которые вернули мне надежду.

– Убей ее, Люциан. Она опасна для всех, – шипела Мирабель, пока я снова ее не поджарила. Почему-то я никак не могла вдоволь насладиться видом этой бесстыжей демоницы в огне.

– Ари! Прекрати, – строго потребовал Люциан.

Я сделала ему одолжение, но только потому, что понимала, как, должно быть, тяжело ему было наблюдать эту картину.

– Хорошо. Я позволю ей вытащить пулю, если она поклянется, что расскажет тебе правду.

– Ты кем себя возомнила?! – фыркнула Мирабель. – Я не лгунья.

– Тогда для тебя не проблема принести такую клятву! – наседала я на нее.

Девушка-праймус нервно переводила взгляд с меня на Люциана. Она попала в безвыходное положение – в одном из самых неприятных смыслов.

– Люциан, я бы никогда тебя…

– Поклянись! – Он перебил ее спокойно, но настойчиво.

Мирабель захлопнула свой красивый ротик и нацепила на лицо обескураженное выражение. Хорошая попытка, но хлопанье ресниц в случае с Люцианом не сильно работало – и не важно, со стертой памятью или нет.

По-видимому, Мирабель и сама начала это осознавать, потому что, смирившись, вздохнула.

– Ладно! – выплюнула она. – Я клянусь здесь и сейчас говорить правду. Довольна?

– И близко нет, – пробормотала я. Но слово свое сдержала, дав ей вынуть пулю-ациам из плеча. Она пренебрежительно бросила эту штуку на пол и облегченно выдохнула. Меня все еще каждый раз озадачивало, какими же покладистыми становились почти все бессмертные перед лицом смерти…

Люциан приблизился к Мирабель, которая вдруг заметно забеспокоилась.

– Мне стерли память? – задал он вопрос.

Мирабель избегала смотреть ему в глаза, но – как и все демоны – не нарушила свою клятву и ответила:

– Да.

Одно слово. Одно коротенькое слово, но для меня оно значило все на свете. Оно стало началом лавины, которую уже невозможно будет остановить.

– Кто? – спросил Люциан. На его лице отсутствовало всяческое выражение.

– Немидес, Дариус и я, совместно с парой-тройкой ведьм, отвернувшихся от «Омеги».

И это откровение Люциан тоже воспринял безэмоционально.

– Зачем?

– Потому что твой отец слишком сильно тебя любит, чтобы потерять из-за такой, как она, – выдала Мирабель и кивнула головой в мою сторону. – Она разрушит Лигу. Она ставит мир в опасность. Она – не одна из нас. Подумай о своей клятве брахиона, Люциан. Ты обязан думать о благополучии праймусов.

О, а она хороша. Вот только я больше не позволю ей взять верх. Я поднялась и встала рядом с Люцианом с таким достоинством, на какое только способен полуголый человек в чьей-то чужой рубашке.

– Расскажи ему, почему ты вообще носишь эту оболочку? – потребовала я от нее, презрительным жестом обводя ее тело.

Взгляд, который я от нее за это заработала, предвещал мне страшнейшие из мучений. Да уж, глупо, учитывая, что она мне их и так уже обеспечила. Поэтому вся ее грозность оставалась где-то на нулевой отметке.

– Отвечай, – прошептал Люциан, не глядя на нее.

– Это был подарок для моего возлюбленного, – попыталась вывернуться она.

Только не со мной!

– Для Люциана, не так ли? Как он относился к женщине, которой принадлежало это тело? – не сдавалась я.

Мирабель сделала ядовитый вздох.

– Они в каком-то роде состояли в отношениях.

С каждым ответом Люциан все сильнее закрывался, а Мирабель сильнее бледнела. Вероятно, она не рассчитывала, что я в курсе всей истории.

– Люциан ее любил?

– Ходили такие слухи. Да.

– Ты разбила ему сердце, убив ее и заняв ее тело, верно? Как раз поэтому он вообще и стал брахионом. А теперь, когда он обо всем этом забыл, ты хотела извлечь для себя выгоду из сложившейся ситуации.

– Да.

У Люциана вырвался зловещий рык. У него в глазах уже танцевали черные всполохи. Он боролся сам с собой за самообладание и вроде бы выигрывал, потому что кинжал убрал. Вместо этого он начал чертить в воздухе светящиеся линии.

– Люциан, что ты делаешь? – с тревогой воскликнула Мирабель.

Не обратив на нее внимания, он продолжал.

– Люциан, прошу тебя, послушай меня! Я люблю…

Демоница исчезла.

Люциан ее изгнал. А это значило, что теперь она очутится где-то в районе того места, где была рождена… в страхе, что ее имя станет следующим в расстрельном списке Немидеса. Но она все еще была жива и свободна. Слишком мягкий приговор, как по мне. С другой стороны, я догадалась, что Люциан поступил так не без причины. Скорее всего она понадобится нам в дальнейшем, чтобы прижать к стенке Немидеса и Дариуса.

Взгляд Люциана до сих пор был прикован к месту, где только что стояла Мирабель. Он не подавал виду, но, конечно же, внутри он был абсолютно раздавлен. Все, во что он верил, в одно мгновение перевернулось с ног на голову. У него отобрали не только часть его памяти, его жизни. Нет, собственный отец использовал его в личных грязных целях, сделав оружием и нацелив против всего, что было дорого Люциану.

К несчастью, все это было мне слишком хорошо знакомо…

Без единого слова он пошел вверх по лестнице на палубу. Я знала, что ему потребуется время, чтобы переварить случившееся. И все же я не оставила бы его с этим один на один. Даже если он забыл нашу любовь, она никуда не делась. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы ему это доказать. Потому я отправилась за ним наверх.

А там солнце уже поднялось над горизонтом. Краткий момент я позволила себе насладиться его теплом и силой, с которой ветер сдувал волосы с моего лица. А в следующий миг не смогла не улыбнуться, потому что надо мной развевались величественные черные паруса. Люциан всегда был рядом.