Онлайн книга «Мальчишник без правил»
|
– Я постараюсь, – пообещала Лариса. – В общем, я по собственной дурости пошел у него на поводу и вляпался в неприятности. Мне стоило сразу послать его подальше… Словом, я решил, что этот разводняк подстроил Гена, мой близкий друг. Мальчишники славятся разными идиотскими ритуалами… Я не хотел ударить в грязь лицом!.. И теперь пожинаю плоды своей гордыни… * * * Гена улегся на диван, вытянул больную ногу и с удивлением обнаружил, что его страдания утихли. Порошок действует! На стене усыпляюще тикали часы. Ветер бросал в темные окна пригоршни снега. Свет ночника отражался на стеклянной поверхности столика. Шаман расположился в кресле напротив и мирно посапывал. Его скуластое лицо выражало безмятежность и блаженство. В руке он держал перо, выпавшее из головного убора. «Боится потерять, – догадался Гена. – Если любая его вещица останется здесь, он не сможет вернуться в свои горы». – Вывод ложный, – не открывая глаз, изрек шаман. – Ты все слышишь? – Я вездесущ, как истинный дух. А ты по уши погряз в матрице. Даже мой чудодейственный порошок бессилен изменить твое косное мышление. – Кое-что у тебя получилось, – признал его заслуги Гена. – Я понял, откуда взялась моя хворь. Это последствия тяжелого ранения, которое я получил в прошлой жизни. Честно говоря, не думал, что такое бывает. Нет, я читал об этом в книжках… но не предполагал, что это коснется меня. – Карма, – отозвался индеец. – Тебе предстоит завершить неоконченное дело. – В поисках исцеления я перелопатил кучу эзотерической литературы и сумел примириться со своей участью. Неужели у меня появился шанс? – Тебе следует выполнить свой долг. Гена мысленно перенесся в траншею, под обстрел, и увидел в дыму идущего человека. Тот тоже погиб при взрыве? Или выжил? Цепочка событий выстраивалась медленно и с натугой. Звено за звеном, шаг за шагом. В последний момент, когда завеса, казалось, вот-вот приоткроется, случилась вспышка, и рассудок погрузился во тьму… Все вернулось на круги своя: Гена очнулся в лазарете, парализованный, истекающий кровью… Душный полумрак. Запах крови и потных человеческих тел. Между ранеными тенью бродит медсестра. – Пить… пить… – бредят умирающие. – Пить… воды… Она склоняется над ними с жестяной кружкой в руках, шепчет слова молитвы. Гена вдруг отчетливо увидел ее лицо – молодое, с горестной складкой на лбу, с красными от недосыпания глазами. Она измучена, едва держится на ногах… – Не уходите, – умоляет он, невероятным усилием заставляя ворочаться свой распухший язык. – Я не успел… не успел… передать… – Что? – равнодушно спрашивает она. – Кольцо… – Обручальное? Жене? – Прошу вас… – невнятно бормочет он. – Прошу… Я дал клятву… – Любить вечно? – усмехается сестра. Ее сердце окаменело, чувства притупились. Смерть уже наложила на нее отпечаток небытия. В тусклых глазах сестры – безысходность. Ее фартук испачкан кровью, из-под косынки выбилась седая прядь. – Я дал клятву… – Любовь умерла! – прошептала она. – Остались только страдания… – Дайте… вашу… руку… Сестра протянула ему узкую изящную кисть с тонкими пальцами. Ногти коротко острижены, кожа загрубела от холодной воды и стирки бинтов. Гене захотелось напоследок, перед тем как его сознание угаснет, поцеловать эту руку, но он не смог бы дотянуться до нее губами. – Спаси вас Господь… – Возьмите… – задыхаясь, выдавил он. – Возьмите это… у меня не хватает сил… Сестра догадалась, о чем просит раненый, и помогла ему снять со среднего пальца перстень. – Это… очень… дорогая… вещь… – Да, – кивнула сестра. – Я понимаю. Раненый с облегчением закрыл глаза. Теперь ему все равно, что с ним будет. Безразлично, где его похоронят. Теперь он свободен… – Кому это передать? – допытывалась сестра, прислушиваясь к его дыханию. – Вы не сказали… Она приложила ухо к его груди, потом достала из кармана зеркальце и приставила к его приоткрытому рту. Поверхность осталась незамутненной. Сестра молча перекрестилась и отошла… Тем временем Гена летел над полем боя, созерцая линию обороны русских, цепочки японских солдат и вздымающие землю взрывы. Дым постепенно затягивал картину сражения. Японцы один за другим падали замертво, кое-где завязывались рукопашные схватки. На побережье надвигались красноватые сумерки… Гена поднялся выше и увидел темные громады кораблей на свинцовых волнах. «Чья это эскадра? – недоумевал он, не понимая, как оказался в небе. – Куда я лечу? Мне следует вернуться обратно!» В лазарет возвращаться не хотелось, и он полетел дальше над необозримым пространством моря к мутному горизонту. Белое солнце садилось в воду, растекаясь по ней тусклым серебром. У Гены дух захватило от этой мрачной красоты… Полет прервался неожиданно. Кто-то дотронулся до его плеча и легонько встряхнул: – Эй, приятель, не увлекайся! Гена открыл глаза и… вместо упоительного блаженства ощутил тяжесть своего тела, скованность и ноющую боль в спине и ноге. Он осмотрелся и разочарованно протянул: – Моя комната… Его окружали не безграничные небеса, а более привычные вещи. Потолок, стены, ковер на полу, ночник. Старый индеец стоял над ним и качал головой. – Я думал, ты не вернешься. Придется уменьшить дозу. Твой организм ослаблен болезнью, поэтому порошок оказывает слишком сильное действие. – Я что, умер? – пробормотал Гена. – Ну там… в Порт-Артуре? Это совсем не страшно… – Ты посмотрел в лицо своей смерти? – У нее нет лица. Похоже, ее вообще не существует. Шаман промолчал, медленно и плавно водя в воздухе пером, словно его одолевали раздумья. – Иди за мной, – наконец, произнес он, шагнул к окну, взобрался на подоконник и поманил Гену пальцем. – Давай же, пошевеливайся! – Хочешь, чтобы я прыгнул? Ну и замашки у тебя… Парень не успел глазом моргнуть, как очутился рядом с индейцем. Оконная створка распахнулась, словно по мановению волшебной палочки, и в лицо пахнуло морозом. Шаман схватил Гену за руку и увлек за собой в черную, расцвеченную огнями бездну. Они не упали вниз, как ожидалось, а полетели над спящим городом. Внизу, сквозь пелену вьюги Гена заметил световые круги и сообразил, что это Бульварное кольцо, Садовое, МКАД… Индеец указал на ползущий по шоссе среди себе подобных крохотный черный жучок. Каким-то особым чутьем Гена распознал в нем «мерседес» своего друга. |