Онлайн книга «Дети апокалипсиса»
А потом пришел старший из братьев Хаджиевых и влил ему в рот бутылку коньяка. Алик уснул. Сутки сна, затем новая порция спиртного. Дальше – все как в тумане. Он что-то делал, куда-то стрелял, кого-то трахал, с кем-то пил… В себя он пришел лишь сегодня. Разум с трудом ухватил затухающие надписи:
Вникнуть в слова Алик не успел. Мгновение, и его согнуло в жесточайшем приступе рвоты. Желчь, сгустки крови, комки чего-то страшного – как бы не собственной печени. Утерев дрожащей рукой липкую нитку слюны, Алик поднялся на ноги и непонимающе огляделся. Где это он, что за смутно знакомый кабак?! Испоганенное ложе в виде наваленных в углу зала ковров. Завывающие «Черные глаза»… В центре темного помещения кого-то азартно бьют, наглухо забивая жалобно постанывающее тело. Тряхнув головой, Алик направился к стеллажам с минералкой. Пить!!! И именно в этот момент свет в дверном проеме заслонил чей-то силуэт. Мгновение – и оглушительный грохот стрельбы перекрыл все остальные звуки. На чужих рефлексах Алик цапнул себя за пояс и с удивлением нащупал рифленую рукоять пистолета. К этому моменту один из братьев Хаджиевых уже фонтанировал на полу кровью, а неизвестный стрелок давил огнем главу семейства. Рванув оружие из кобуры, Алик навел ствол на убийцу и нажал на спусковой крючок. И только в последний момент в ослепительных вспышках чужих выстрелов он узнал страшного гостя. – Сашка?! Банг! Рука дрогнула, уводя оружие от цели. Успел! Расколотая плитка пола брызнула кафельным крошевом. – Банг-банг! – Рухнувший на пол товарищ не сплоховал и ответил злой двойкой. И ведь не промахнулся, гад… * * * – Короче, вывалился я из кабака. Хаджиевы налево, я направо. Ноги заплетаются, в голове – протухший холодец. Что делать, блин, куда бежать?! Алик с удовольствием сербнул горячего напитка, поставил чашку на стол и с раздражением покосился на свои дрожащие пальцы. Сжал руку в могучий кулак со сбитыми костяшками, недовольно покачал головой и продолжил: – Что до пробуждения было – ни хрена не помню. И кажется – помнить не хочу. В башке из светлых пятен лишь ты да ребята по секции. Только хрен ты их найдешь! А вот где твоя квартира, я знаю, в гостях бывал… Согласно киваю. Да, пусть и не часто, но Алик ко мне заглядывал. Говорил ведь уже – нормальный он парень. Вроде как… Был… – Ну я и ломанулся к тебе! Никакой конспирации, попер как по рельсам – прямиком через двор. Ты уж прости, если что… Бегу – как в кошмарном сне. Вокруг сплошной сюр! Синюшный труп на газоне, россыпь золотых колец на асфальте, малолетка какой-то сцыт прямо из окна восьмого этажа. Рявкнул на него, а он мне фак показал и ржет при этом. Прикинь, да? Алик недоуменно покрутил головой и продолжил: – А у твоего подъезда – стая псов кружит! Я и мявкнуть не успел, как эти твари атаковали! Хорошо хоть пистолет в руке! Патроны сжег – за секунду! Попал или нет – не знаю, но огнестрела четвероногие гниды боятся! Расступились на мгновение, а мне только того и надо! Влетел в подъезд, затем по лестнице – под самую крышу. Ты ж у нас типа Карлсона, выше тебя – только горы. Вновь киваю. Квартира у нас стратегическая. Над головой никто не ходит, общая стенка с соседом всего одна. Причем досталось нам такое счастье почти на халяву – народ, по старой советской привычке, последний этаж не жаловал. Хотя продаваны недвиги знают, что каждый дополнительный этаж увеличивает стоимость квартиры примерно на пять процентов. – …ну вот, подхожу я к двери, чешу репу – то ли стучать, то ли ломать?! Не на коврике же мне сидеть? Топчусь на месте, туплю себе малехо, уши врастопырку – стремно все же. И тут слышу – а за дверкой-то возня нездоровая! Кот орет – как в последний бой! Что-то падает, кто-то визжит! Ну я на дыбы! Сдал назад – и как влепил плечом в полотно! А сам молюсь! Чтоб твой сейф вынести, в него динамитом нужно стучаться. В общем, врезался я в дверь, ну и ввалился дурнем в квартиру, открыто оказалось… Я удивленно приподнимаю бровь – непорядок в танковых войсках. Параллельно продолжаю изучать Алика. Напрягаю чуйку, смотрю в глаза, слушаю не слова, а скорее голос. Мне категорически нельзя ошибиться. Вот кто он – друг или враг? Может, вывести его за скобки и убрать риск смертельной ошибки? Или рискнуть – принимая вероятность подставы и предательства? Нож на моем поясе жжет бедро и пытается подсказать решение. Клинку тоскливо. Он создан для одной-единственной цели – убивать разумных. Его ковали, кропотливо затачивали, полировали, смазывали маслом. С ним играли и тренировались. Его зажимали во вспотевших ладонях и его вынимали из остывших рук. И все это под настойчивый фон одной-единственной мысли. Как когда-нибудь острая сталь легко пронзит плоть и со скрипом провернется между ребер врага… Бррр… Вздрагиваю от нахлынувших образов. Невольно кошусь на руки Алекса – и замечаю нечто новое. На правом предплечье у парня звездообразный шрам от пулевого ранения. На левой кисти – бугрятся криво затянувшиеся глубокие порезы. Следы выглядят старыми, им явно не меньше года. Только вот еще две недели назад этих отметин у него не было… И почему я не удивлен? Алик замечает мой взгляд, виновато улыбается и прячет руки под стол. Болезненно поморщившись, осторожно меняет позу и устало откидывается на спинку стула. Переведя дыхание, он приветливо подмигнул кому-то за моей спиной и продолжил: – Вваливаюсь я, значит, в коридор, а там клубок из тел – словно коты сцепились! Точнее, один кот, пара пацанов и сопля совсем мелкая. Ну, кошаку твоему респект, да и соседскую мелюзгу я знаю. Так что за кого вписываться – в целом понятно. Снимаю, значит, вначале пацанку, затем отдираю кота – его к тому моменту придавили слегка, так что он особо и не трепыхался. Сердце пронзает тревожная игла – Ратника помяли?! Но уже через мгновение успокаиваюсь – я ведь как пришел, его уже видел. На умирающего не похож, привычно кемарит вполглаза. Или… он тоже фраг сделал? |