Книга Слепой против маньяка, страница 77 – Андрей Воронин

– Хорошенько застегнитесь. А вообще-то, лучше я прослежу… – сказала Елизавета Петровна, тяжело поднимаясь из мягкого старого кресла.

– Да нет, что вы, мы обязательно поедем на такси, – заверила Настя.

Петя недовольно поморщился. Вот уж эти девчонки, Даже соврать не могут – сразу видно, как покраснели щеки и уши. Вот он может соврать даже не моргнув глазом, даже родители никогда не могут отгадать, правду он говорит или обманывает.

В конце концов дети собрались, и Елизавета Петровна, проводив их до двери, накинула цепочку. Дети весело побежали вниз, перепрыгивая через ступени.

– Так, куда пойдем? – уже на улице спросила Настя. Петя решительно махнул рукой.

– Вон к тем киоскам, на той стороне улицы. И они перебежали улицу на красный свет.

– Фу, чуть под машину не попала из-за тебя, – сказала Настя, оборачиваясь на проносившуюся в брызгах дождя «вольво».

Машина вильнула вправо, и колеса уперлись в бордюр. Григорий Синеглазов, сидевший в «вольво», опустил боковое стекло и начал следить за детьми.

Они подошли к киоску.

– Давай возьмем вот эти шоколадки. – предложил Петя.

– Какие эти? Не хочу я эти, они с орехами. Противные, орехи в зубы набиваются, – возразила Настя.

– Вечно тебе все не так. Не поеду я с тобой никуда, – сказал Петя и надулся.

Он не любил, когда Настя с ним спорила.

– Хорошо. Давай купим вначале твои петарды, а затем, на оставшиеся деньги, шоколад. В конце концов, это мои деньги, мне их дал папа.

– А-а, ты забыла, как в прошлый раз покупали на мои? – сказал Петя.

– Помню, – ответила Настя и просунула деньги в окошко, – нам две петарды.

Самые большие.

Петя схватил петарды и, радостный, бросился по улице.

– Эй, подожди, подожди, – закричала Настя. Но Пети уже и след простыл.

Он свернул за угол, поджег петарду и бросил ее под ноги старушке, которая копалась в урне для мусора. Петарда громко взорвалась. Но старуха даже бровью не повела: она была глухой, и если и слышала что-нибудь, то только тогда, когда ей кричали в самое ухо. К тому же у нее на голове было два теплых платка, и она не слышала оглушительного хлопка петарды.

Петя не ожидал такой реакции – он думал, что старушка испугается, потом будет смешно причитать, погонится за ним, а он воспользуется второй петардой, чтобы замести следы и уйти от погони.

«Ну и нервы», – удивился Петя Угрюмов и выглянул из-за угла.

Насти Левицкой не было видно.

«Куда же она подевалась? – подумал мальчик и взялся за вторую петарду, пытаясь найти хоть какой-то смысл в китайских иероглифах. Он перевернул петарду другой стороной, но там был текст на немецком языке. – Если бы по-английски, то я бы хоть что-нибудь понял».

Мимо медленно проехала «вольво» с девочкой на переднем сиденье.

Петя поднял голову, поискал взглядом свою напарницу по английскому и, не найдя, пожал плечами. Его радовало, что в кармане курточки он ощущает глянцевый картон петарды, правда, последней.

«Вечно она куда-нибудь исчезает», – подумал мальчик, уже забыв о том, что убежал первым. Он подошел к остановке, дождался ярко-желтого автобуса, влез в переднюю дверь и, прильнув лицом к стеклу водительской кабины, стал смотреть на улицу и на вереницы автомобилей, несущихся неизвестно куда.

«Взорву я ее у подъезда, – решил Петя, – котов возле мусорки попугаю. Вот уж выскочат как черти из табакерки!»

На лице мальчика появилась злая улыбка.

– Значит, тебя зовут Настя? – спросил Синеглазов у девочки.

– Да, Настя Левицкая, – сказала та, рассматривая лицо мужчины.

– Где же ты живешь? Куда тебя подвезти?

Девочка назвала свой адрес.

– Ну, в общем-то, это по дороге. Только заскочим на пару минут домой, я забыл кое-какие документы, а то милиция остановит, и тогда тебе придется идти пешком.

– А где вы живете? – поинтересовалась любопытная девочка.

– На проспекте Мира, здесь недалеко.

– Знаю, знаю, – сказала девочка.

– Откуда ты возвращаешься?

– Ай, мы с Петей Угрюмовым ходим тут к одной училке. Она нас натаскивает по английскому.

– И как успехи?

– Нормально, – ответила Настя, – уже читаю и разговариваю спокойно.

– Ты молодец, – заметил Синеглазов и посмотрел на ее коленки.

Та, поймав взгляд, одернула коротенькую юбку и немного покраснела.

– А чем занимаются твои родители, если, конечно, это не секрет?

– Какой секрет? Мой папа врач, он гинеколог, – Да, очень интересно. И чем это он занимается?

– Ну как чем? – засмущалась Настя. Она слышала дома много всяких разговоров, но рассказывать о них постороннему человеку ей не хотелось.

– А мама чем занимается?

– Мама у меня работает в банке.

– В каком? – спросил Григорий. – Может быть, я ее знаю?

– А вы что, тоже работаете в банке?

– Вообще-то, да.

– А чем вы там занимаетесь?

– Деньги считаю.

– Наверное, скучно, – заметила Настя, – ведь вы считаете чужие деньги, а не свои.

– Мои уже все посчитаны, – Григорий Синеглазов уверенно вел машину.

Настя была абсолютно спокойна и не подозревала, что, возможно, это ее последняя прогулка по улицам города. В жизни ей еще никто не делал плохого, и поэтому она привыкла доверять взрослым, хотя родители ее предупреждали, чтобы не ходила одна по улицам, чтобы возвращалась домой всегда на такси, чтобы не садилась в лифт с незнакомыми мужчинами. Ко всему этому девочка относилась пренебрежительно, ведь она не была научена горьким опытом. Ей казалось, что у злодеев всегда написано на лице, что они плохие люди и что с ними лучше не связываться. Девочка не знала, что зло часто рядится в маску добродетели и что чем страшнее разбойник, тем глубже он прячет свою истинную суть и тем благороднее у него лицо.

– Ну, что ты замолкла? – спросил Григорий. – Расскажи что-нибудь.

– Я не знаю, что, – пожала плечами девочка. – Мальчишек у вас в классе много?

– Ой, хватает.

– Небось, они все хорошие?

– Да нет, они вредные и пристают ко мне, дергают за волосы, подсовывают в ранец всякую дрянь, воруют учебники, прячут их. Вообще, все мальчишки несносные.

– А этот? – кивнул головой Синеглазов, и Настя догадалась, о ком он спрашивает.

– А-а, Петя. Этот ничего, только немного завернутый на всяких петардах и дымовухах.