Онлайн книга «Дотянуться до звёзд»
|
– Ты уверен? Я хотел было ответить «да», но вместо этого сказал правду: – Никогда еще не видел его в таком состоянии. – Не понимаю, что же случилось. – Отем присела на качели, установленные на крыльце, ежась от ночной прохлады. – О каких деньгах шла речь? – Дедушка и бабушка Коннора оставили им с Джефферсоном двенадцать миллионов. Каждому по шесть. В завещании сказано, что деньги будут выплачены наследникам по достижении совершеннолетия, если они продемонстрируют ответственность. Коннор всегда полагал, что в его случае это значит окончить университет и получить диплом, но, очевидно, его родители иного мнения. – Почему Коннор просто не освободится от всего этого? Почему не возьмет кредит, если не хочет во всем зависеть от родителей? – Шесть миллионов – это не та сумма, от которой так легко отказаться, – заметил я, присаживаясь на другой край качелей. – Но, что важнее, Коннор хочет, чтобы к нему относились с таким же уважением, как к старшему брату. Черт, он просто хочет, чтобы его любили, потому что он их сын. – Я и не представляла, что все настолько плохо. – Отем снова взяла телефон и написала Коннору сообщение. Мы подождали несколько минут, потом она покачала головой. – Нет ответа. Я отправил ему сообщение со своего мобильного: Где ты? Тишина. «Где же ты, старик?» Впервые в жизни я не понимал, о чем думает Коннор, что взбрело ему в голову, и это пугало меня сильнее, чем я готов был признать. * * * На следующее утро Коннор так и не появился. Дрейки, Ма и Пол завтракали за столом, ломящимся от яств, которых хватило бы на двадцать человек. Джефферсон и Кассандра, ничего не ведавшие о разыгравшейся накануне семейной драме, отправились прогуляться. Волосы Отем пребывали в полном беспорядке, под глазами залегли круги. Миссис Дрейк выглядела не лучше. – Он взрослый человек, Виктория, – сказал мистер Дрейк и пригубил кофе. – Вероятно, остался на ночь у кого-то из друзей. Да, Уэс? Я кивнул, чтобы утешить миссис Дрейк. – Думаю, да. – С ним все будет в порядке, – заявила Ма. Ее тарелка была доверху наполнена булочками с корицей, яйцами и беконом. – Бог свидетель, если бы всякий раз, как этот олух, – она указала на меня вилкой, – сбегал из дома, я бы вышла замуж за шефа полиции. Она засмеялась, но ее смех никто не подхватил. Входная дверь распахнулась и с грохотом закрылась. В прихожей раздались быстрые шаги, и в кухню влетел Коннор, небритый, одетый в ту же одежду, в которой умчался вчера. Он швырнул на стол лист бумаги. – Вот, папа, – сказал он. – Ты хотел ответственности. Вот тебе ответственность. Никто не двинулся с места, все смотрели, как Коннор идет к холодильнику и достает апельсиновый сок. Отем попыталась заглянуть мне в глаза, но я быстро отвел взгляд. Мистер Дрейк схватил бумагу, пробежал ее глазами, и у него опустились руки. – Ты записался в армейский резерв? Я подавился вдохом, как будто меня ударили кулаком под дых. «Коннор, черт тебя подери совсем…» Миссис Дрейк прижала руку к горлу. – Ты серьезно? Армия? – Резерв? – каркнула Ма. – С ума сойти. Я же буквально на днях говорила Уэсу… Пол мягко накрыл ее ладонь своей, и Ма умолкла. – А что, вас что-то не устраивает? – спросил Коннор. Его мать молча смотрела на него во все глаза, весь ее сенаторский лоск и суровость разом исчезли, осталась просто перепуганная мать. – Война в Афганистане… И в Сирии… Ты что, вообще не смотришь новости? Ситуация с каждым днем ухудшается. – Значит, я буду служить, – огрызнулся Коннор. Его губы сжались в упрямую линию, такого решительного лица я у него еще не видел. Он осушил свой стакан и поставил его на стол, потом оглядел вытянувшиеся лица собравшихся. – Что? Служба моей стране – это недостаточно хорошо? Сенатор открыла было рот, чтобы что-то сказать, но мистер Дрейк ее опередил: – Нет, это очень ответственно. Служба – это смело и благородно. Не такое будущее я для тебя представлял, но есть служба подготовки офицеров резерва, и ты мог бы… – Я не собираюсь становиться офицером. Если уж придется служить, пойду в пехоту, буду на земле, на передовой, если придется. Миссис Дрейк побледнела. – На передовой… Коннор кивнул: – Ага. Я прослужу свои два года, параллельно закончу университет, а если меня призовут на защиту этой страны, я готов. – Хорошо, – сказал мистер Дрейк. Он машинально поигрывал краешком бумаги, которую Коннор швырнул на стол, будто бомбу. – Верно. Хорошо. Он резко отодвинул стул от стола, встал и вышел из комнаты. Миссис Дрейк как зачарованная смотрела ему вслед, ее рот слегка приоткрылся. Наконец она медленно перевела взгляд на Коннора. – Хорошо, – повторил он, схватил со стола ломтик бекона и вышел через дверь, ведущую на задний двор. Мгновение Отем смотрела ему вслед, потом быстро пошла за ним. – Извините, Миранда, Пол, – проговорила миссис Дрейк, вставая. – Мне нужно переговорить с Уэсом. Наедине. Я поднялся и прошел следом за ней в гостиную. – Уэс, – сказала она, и ее голос дрогнул. Она боялась. – Это так опасно. Ну, какой из Коннора солдат? Он не создан для того, чтобы… брать в руки оружие и сражаться… – Она покачала головой, ее глаза округлились – она не могла поверить в происходящее. – Я не понимаю. Откуда у него эта идея? – От меня, – через силу произнес я. – Он услышал это от меня. Я пытался придумать, как оплатить последний год обучения в университете, и подумывал о возможности записаться в армейский резерв. Миссис Дрейк схватила меня за плечо. – Уэс… – Я запишусь. Отправлюсь вместе с ним. Мы сделаем это вместе, как делали все до сих пор. – Правда? Глаза миссис Дрейк блестели от слез, но теперь в них забрезжила надежда. «Как я могу отказаться?» – Я запишусь. Все будет хорошо. – Ты можешь присмотреть за ним? Он совершенно не приспособлен для такой жизни. – Она сжала губы. – Боже, неужели уже слишком поздно? Мы не можем вернуться на призывной пункт и сказать им… – Все будет хорошо, – повторил я. – Один выходной в месяц. – Но война… – Все будет хорошо, – сказал я в третий раз. Больше мне нечего было ей предложить. Я не мог предсказать будущее, не мог сказать ей, что боюсь за Коннора не меньше ее. При мысли о том, что мой беззаботный друг возьмет в руки оружие или, еще того хуже, направит его на другого человека, мне становилось тошно. Вслух я сказал: |