Онлайн книга «Дотянуться до звёзд»
|
Отем ни на минуту не выпускала руку Коннора, и всякий раз, как я на нее смотрел – а это случалось довольно часто, – она глядела на него. В конце концов я улучил минуту и отвел Коннора в сторонку, пока остальные ели, пили и беседовали. – Слушай, Отем может упомянуть те письма. – Какие письма? – Те самые, что я ей писал. В смысле, написал для тебя и отправил ей. Он пожал плечами. – Ладно. – Просто предупреждаю: она наверняка поднимет эту тему. Коннор нахмурился. – Ладно, – медленно повторил он. – И сколько писем ты накатал? – Несколько. – А конкретнее? Ты, что, писал каждую неделю? – Более или менее. – Я кашлянул. – Или более. У Коннора округлились глаза. – Каждый день? – Не каждый день. – О, черт, Уэс, и о чем ты писал? О чем вообще можно так часто рассказывать? – Успокойся. Я делал только то, о чем ты меня попросил, рассказывал о погоде и новостях. И… иногда увлекался и добавлял от себя. Мне нужна была отдушина после бесконечных тренировок. Коннор поскреб подбородок. – Что еще? Что-то из этих писем мне нужно заучить и повторить при случае? «Лишь одно: счастье Отем – величайшая ценность для тебя. Только и всего». – Она тебе небезразлична, да? – Разумеется, – ответил он. – Она вступилась за меня в День благодарения. Я сам постоял за себя в День благодарения. А теперь мы с тобой, старина, прошли клятый курс строевой подготовки. Отец меня обнял. Мы будем служить своей стране, у меня есть такая чудесная девушка как Отем, и она будет ждать меня дома. Он кивнул на Отем – она сидела за столом для пикника и оживленно разговаривала с мистером и миссис Дрейк, а те слушали ее с гораздо большим интересом и вниманием, чем на День благодарения. – Впервые в жизни родители относятся ко мне серьезно, – проговорил Коннор. – И, черт возьми, я это заслужил. – Ага, заслужил, – согласился я. – А я был рядом с тобой, все это видел и обо всем этом написал. Так что хватило на несколько писем. «На целую стопку писем». – Ты как будто мой переводчик. – Коннор хлопнул меня по плечу. – И ты лучший, Уэс. Правда. Он притянул меня к себе, и я обнял его в ответ. – Только посмотри на них! – закричала Ма, сидевшая на другой стороне стола. – Лучшие друзья навек! «На всю жизнь». Коннор вернулся за стол, но я остался стоять, привалившись к изгороди, и смотрел на поле. Через несколько минут ко мне подошла Отем. Все мускулы в моем теле напряглись от ее близости, я боролся с ее магнетическим притяжением, с желанием снова до нее дотронуться, крепко ее обнять и поцеловать так, чтобы этот поцелуй стал моим признанием. Все написанные мною слова повисли между нами, но эту дымку видел только я один. Нет. Если я ее поцелую, правда об авторе этих писем выйдет наружу, Отем поймет, что это был я… что это все время был я. «Точно. Это значит уничтожить Коннора на глазах у всех. Невозможно, Носочный Мальчик». – Странно, правда? – спросила Отем, глядя себе под ноги. – Что именно? – Вся эта церемония. Мы празднуем ваше возвращение и вашу готовность снова уйти. – В ее светло-карих глазах танцевали изумрудные и золотистые искорки. – Через две недели. Это уже так скоро. Я открыл было рот, чтобы спросить, как у нее дела, как здоровье ее отца и как идут дела на ферме, но черная дыра у меня в животе всосала в себя все слова. А может, я уже отдал все эти слова Отем. – Такое чувство, что время утекает сквозь пальцы, – продолжала она. Потом посмотрела на меня снизу вверх. – Ты не обязан был это делать. Ты сделал это ради него. – Я сделал это в том числе для себя, чтобы заплатить за университет. Отем покачала головой: – Ты мог бы найти другой способ, но пошел в армию вместе с Коннором. – Он мой лучший друг. «Я бы умер за него». Она привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку. От аромата корицы, от прикосновения ее мягких губ я покраснел. – Во всяком случае, ты не моральный урод и не задница, Уэстон Тёрнер. «Нет, я просто лгун и мошенник, влюбленный в тебя». * * * Два дня спустя мы вернулись в Амхерст. Я забросил сумки в нашу квартиру, сменил форму на спортивный костюм и ушел, а Коннор отправился к Отем. Я бежал по Плезант-Драйв, к территории студенческого кампуса, заставляя себя двигаться все быстрее и быстрее. Благодаря курсу строевой подготовки я был в отличной форме, лучшей за всю свою жизнь. Пожалуй, с таким уровнем можно было бы замахнуться на Олимпийские игры. Мне не нужно было смотреть на часы, я и так знал, что побиваю все свои предыдущие рекорды скорости. Но эта дверь для меня уже закрыта. Я сам захлопнул и запер ее, а ключ вручил армии Соединенных Штатов. В наушниках у меня играла песня «&Run» группы «Sir Sly». «Тяжелый, как заходящее солнце…» В холодном, свинцовом небе солнце исчезло за тучами, а я бежал мимо зеленых лужаек, разделенных подъездными дорожками, которые вели к домам. Трава на газонах подернулась инеем и отливала серебром, дыхание вырывалось у меня изо рта облачками пара, словно из трубы паровоза. Мимо меня студенты в куртках шагали на занятия, ссутулившись под порывами ветра. Я никого не узнавал, потому что никогда не стремился с кем-то подружиться. Если не считать Мэтта Декера и Коннора. Большего количества друзей мне никогда не требовалось. «Я считаю цифры с нуля до одного…» Возле здания факультета искусств я выключил музыку и, согнувшись, прислонился к стене, чтобы немного отдышаться. Я почти не запыхался, но грудь сдавливала какая-то печаль. Я сам выбрал этот путь и уже далеко по нему продвинулся, назад не повернуть. Горло и легкие горели огнем, я вдруг осознал, что дорога, которую я годами отвергал, с которой пытался свернуть, задавался вопросом, нужно ли по ней идти, – это и есть мой путь. Я не надеялся, что застану профессора Ондивьюжа. Может быть, он ведет занятия, а может, взял отпуск. И все же я постучал в дверь его кабинета. – Войдите. Я стянул с головы вязаную шапочку и открыл дверь. – Уэстон Тёрнер, – проговорил профессор, откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Или теперь к тебе следует обращаться «рядовой Тёрнер»? – Можно просто «Уэс», – сказал я. – Хотя в последнее время я отзывался на прозвища «Эйнштейн», «недоносок» и «дерьма кусок». |