Онлайн книга «Восставшая Луна»
|
– Сто двенадцать погибших в Жуан-ди-Деусе, – продолжает Лукас. – Это жизни. Это люди. Человеческие существа. Я не отдам оставшихся на поживу Брайсу Маккензи. Его продолжающееся правление в Жуан-ди-Деусе – оскорбление всех моральных принципов нашей цивилизации. – Ну же, сеньор Корта, – говорит Рауль-Хесус масляным и ядовитым тоном. – Вряд ли вы в том положении, чтобы претендовать на моральное превосходство в этой ситуации. У Алексии перехватывает дыхание. Люди говорят: призраков на Луне нет, но один точно витает над этим собранием. – Если хотите меня в чем-то обвинить, наберитесь смелости сказать об этом в лицо, – говорит Лукас. – Железный Ливень, сеньор Корта. Алексия закрывает глаза. Она снова видит Валерия Воронцова в обзорном отсеке «Святых Петра и Павла»: его пальцы, словно клювы, тянутся к ней. Она никогда не забудет его слова: «Вам не кажется, что двум мирам пора узреть небольшую молнию?» – Суд Клавия постановил, что я никоим образом не причастен к уничтожению «Горнила». – Не доказано, мистер Корта, – говорит Моника Бертен, второй член триумвирата УЛА. Внимание Алексии переключается на Ван Юнцин. – Согласно лунному праву, это не имеет значения, – говорит Лукас. – Правление отклоняет мою просьбу? Теперь говорит Ван Юнцин. – На Уполномоченную лунную администрацию возложена задача поддерживать добычу уникальных внеземных ресурсов. Мы не можем допустить, чтобы какие-то действия поставили под угрозу наши активы. – Если вы предпочитаете этим термином обозначать честных трудяг-пылевиков, госпожа Ван, то ваши «активы» как раз находятся под угрозой. Но Лукас Корта побежден, и кто-то из младших членов совета уже спешит закончить собрание. Делегаты встают со своих мест, адвокаты наклоняются, чтобы посовещаться с ними, Драконы болтают или хмурятся друг на друга, в зависимости от того, насколько сильна враждебность; все перемещаются к лестницам, дверям и вестибюлям. – Евгений Григорьевич. Пожилой патриарх Воронцовых останавливается. Свита наблюдает за ним с высоких мест. Алексия замечает мимолетный обмен сообщениями между Воронцовым и Кортой, затем первый тяжело поднимается по ступенькам к своим людям, которые ждут. Алексия ждет, пока последний делегат покинет зал собраний, и присоединяется к Лукасу. Он держится слишком неподвижно и ровно, слишком непоколебимо и ничем не выдает ярости, которая, знает Алексия, бушует в нем, как и в ней. – Так быстро, – говорит он своей Железной Руке. – Они сперва нападут на меня, а потом – друг на друга. Будет резня, Алексия. Ариэль Корта стискивает зубы и пытается поправить перекрутившуюся резинку от пояса для чулок, зажатую под бедром. Черти бы драли эту чертову моду на сороковые. Костюмы бесподобны, платья блестящи, шляпы блистательны. Чулки и прочее – сущая нелепость. Они не созданы для парализованной женщины, которая спешно одевается перед встречей. Чулки надо скатать, натянуть, расправить и прикрепить. Чулки – ад, сотворенный портным. Да ну на хрен. – Бейжафлор, вызови Абену Асамоа. Она появляется через три минуты: – Я собиралась на чай с коллоквиумом. – Ты у них ничему не научишься, – парирует Ариэль. – Мне нужна помощь. Она задирает юбку. Абена закатывает глаза. – В моих контрактных условиях такое не прописано. – Да-да. Мне нужно, чтобы ты застегнула эти штуки. – А что плохого в обычных колготках? – В обычных колготках плохо все. Сделай все, как надо, или не делай совсем. Абена садится на кровать. Ариэль видит, что она прячет улыбку. – Вы могли бы обзавестись ассистентами УЛА в любой момент. Ну-ка, поднимите зад. Ариэль ложится на спину на кровать и приподнимается на локтях. – Чтобы все увидели, как я пользуюсь щедростью Лукаса? Вот уж нет. Абена пристегивает подвязку. – Надо же, люди на самом деле носили такие вещи. Вы уже ведете какие-нибудь дела? – Еще нет. Помалкивай. А тебе политология пригодилась на практике? – «Кабошон» внезапно оказался самым востребованным коллоквиумом по обе стороны Луны. Это нехорошо. Ариэль… – Нет, я не собираюсь устраивать тебя на стажировку к брату. У него все равно есть личный помощник. Та девушка из Бразилии. Мано ди Ферро – так она себя называет. Моя мать была последней Железной Рукой. Последней и единственной. – Приподнимитесь еще раз, – говорит Абена. – Ну вот, готово. – Спасибо. – Ариэль перекатывается на край кровати. Мыслью подзывает инвалидное кресло. – Ты слишком добра ко мне. – А для чего вы наряжаетесь? Абена знает, что лучше не предлагать Ариэль помощь с тем, чтобы сесть в кресло, или – после того, как она поправит наряд и приведет в порядок лицо, – с тем, чтобы ее подтолкнуть. – Встреча с потенциальным клиентом, – говорит Ариэль, рассматривая себя через линзу и нанося помаду исторически подходящего оттенка. – Можно мне пойти? – спрашивает Абена. – Разумеется, нет, – отвечает Ариэль. – Как я выгляжу? – Я бы вас наняла. – Абена легко целует Ариэль в щеку. Адвокатесса выкатывается в кресле из спальни и пересекает свою квартиру, направляясь к двери, за которой ждет моту. – Ты снова будешь ходить. Бар незаметно очистили от посетителей – стильно одетые молодые женщины и мужчины похлопали каждого по плечу; на счет бара прибыла сумма от «Тайяна». С довеском. Аманда Сунь и Ариэль Корта сидят за столом на балконе для избранных в клубе «Белая хризантема». Меридиан в этот час – сплошной трепет и треск воздушных змеев, длиннохвостых драконов, саламандр, гаруд и лунных кошек и десятихвостых лис, которые то взмывают, то падают сквозь кубические километры воздушного пространства, пролетая сквозь квадру Антареса. Это что-то вроде медленной изысканной гонки, решает Ариэль, наблюдая, как змеи покоряются то термику [15], то вытяжной трубе, то воздушному теплообменнику. Чтобы выиграть такую гонку, могут понадобиться часы, а то и дни. Цвета, волнистые хвосты длиной в сотни метров, хлопанье и треск мономолекулярной пленки на ветру, которого она не чувствует, – все эти вещи пробуждают чувство, в котором она опознаёт удовольствие. В клуб «Белая хризантема» допустили еще одного человека: его знаменитую барменшу. Она приносит два мартини, безупречных, покрытых капельками конденсата, аскетичных. Ариэль Корта качает головой. |