Книга Взаперти, страница 40 – Анна Пляка

Лекс медленно отступает к дверям, Винни смотрит на нее, и в глазах читается вопрос: «А если я что-нибудь сделаю с тобой, он даст мне дозу?»

Как он будет после этого не то что проходить тесты, а просто находиться рядом с Лекс?

Бемби отодвигает ее с дороги, бывшая напарница просит вслед:

– Осторожней!

Полицейская наступает на Винни, тот хрипло смеется, трясет головой. Выставляет ладони:

– Вы поймали меня, мэм.

Тут же пытается проскользнуть сбоку от нее.

Бемби ловит его за руку, заламывает. Коротко интересуется:

– Какого черта, Винни?

Подоспевшая Бет заглядывает ему в глаза, просит:

– Разверни его к свету.

Вглядывается в лицо, кивает, они с Бемби стаскивают с отбивающегося Винни свитер. Бет указывает на цепочки следов вдоль вен, полицейская поджимает губы:

– Наркоман.

– Абстинентный синдром, – поправляет ее Бет. – Очень острый, он минимум три дня его скрывал.

Бемби такой своеобразный героизм не впечатляет, она только крепче перехватывает запястья Винни. Спрашивает:

– Куда его? Спальни снаружи не запираются.

– Давайте привяжем к кровати, – креативно предлагают от дверей.

Переключаюсь на другую камеру, убеждаюсь – Элли. Вернее, Электра. Узнаю твою практичность.

Вспыхивает алым оповещение, пульс Винни подпрыгивает до панического, он вырывается из захвата Бемби, наплевав на боль. Мори ловит его уже в дверях, я не успеваю толком разглядеть, что происходит. Миг – и Винни со стоном сгибается, а его вывернутые за спину руки вздергиваются вверх. На шее у Мори наливается кровью отпечаток зубов.

Столпившиеся за дверью зрители переглядываются, комментируют вразнобой. Бет повторяет еще раз, теперь для всех, ненаучным языком:

– У Винни ломка. Через пару дней он будет в порядке.

– Так куда его? – уточняет Мори.

Бет неуверенно пожимает плечами, подходит ближе, зовет:

– Винни, услышь меня, пожалуйста. Ты ведь контролировал себя. Сейчас можешь?

Тот не отвечает, молча пытаясь освободиться. Элли спрашивает с шутливой обидой:

– Эй, чем тебе моя идея не нравится?

– Принуждение не помогает лечению, – вздыхает Бет. – Но у нас, похоже, нет выбора.

Отвлекаюсь на попытку привести себя в порядок, пока на мониторе ищут, чем заменить веревки, кромсают простыню кухонными ножницами. Мори смиренно расстается с галстуком, Эл жертвует ремень. Винни отчаянно брыкается, Лекс гладит его по голове, уговаривая потерпеть, он пытается укусить ее.

Его держат вчетвером, пока Элли привязывает руки и ноги к раме. Нервные шутки про подозрительно богатый опыт, Элли смеется, объясняя, что альпинисты должны уметь вязать узлы. Громкостью разговоров пытаются перекрыть рыдания, ругань и бессвязные требования Винни, в глазах у всех сомнение: «Мы поступаем правильно?…»

Почти у всех. Ставлю видео на паузу, увеличиваю масштаб до предела, так, что весь экран занимает одно лицо. Шепчу:

– Доброе утро. Я скучал.

Рассматриваю черты, вроде бы нисколько не изменившиеся за эти минуты, но выражение наконец-то то самое. Смех в голубых глазах, уверенность в праве действовать так, как она считает нужным.

Переключаюсь обратно на онлайн-трансляцию. Кофе, заваренный впервые за несколько дней, уже, оказывается, выпит, – надеюсь, мной, а не котенком, который успел куда-то смыться.

Гости сидят все вместе, переживая случившееся. Мори, отказавшись от помощи, сам обрабатывает укус, Эл подтягивает спадающие джинсы, Рика замерла над салфетками, закусив колпачок ручки. Молчат. Бет словно в трансе перебирает содержимое аптечки, выставляет ряд пузырьков. Эл, глядя в сторону, предлагает:

– Можно дать сахар. Так делают, когда нужно пережить ломку.

Похоже, в спальне осталась только Лекс. Я переключаюсь на них. Винни крутится, не то желая освободиться, не то просто потому, что ему неудобно. Замирает, пытаясь сжаться в комок, тут же снова вытягивается, изгибается, дергается, будто в судорогах. Чихает приступами, раз за разом, сгибаясь и брызгая слюной. Вытирает нос о плечо, хочет перевернуться на бок, но веревки не пускают. Шепчет едва слышно:

– Больно.

Лекс сидит на краю кровати у него в ногах, на коленях – книга, но она ее даже не открыла. На голос оборачивается сразу, ободряюще улыбается:

– Это пройдет. Ты же знаешь.

Глаза Винни вспыхивают злостью, он матерится, пытаясь вывернуться из пут. Лекс даже не отодвигается, просто смотрит с любовью, спокойно и сострадательно. Осторожно кладет ладонь на его колено, невесомо поглаживает. Повторяет:

– Это пройдет.

Он вдруг успокаивается, только крупно дрожит. Облизывает сухие губы, просит:

– Ты же можешь попросить? У Миротворца? И взять?

– Не могу. – Лекс качает головой. – И не хочу. И ты не хочешь.

Стойко переносит поток брани, открывает наконец книгу. Винни пытается пнуть Лекс ногой, но, убедившись, что не дотягивается, понемногу затихает, потом снова начинает вертеться. Интересно, они думали, как будут водить его в туалет? И как он все это переживет?

А я об этом думал, когда тащил в дом наркомана? Купил лекарства для смягчения ломки и решил, что на этом проблема исчерпана. Идиот. Миротворец так старается быть крутым, все просчитывать, но иногда оказывается, что он – мы оба – до сих пор наивны, как дети. Придумали идеальное развитие событий, а когда все идет через задницу, отчаянно хотим спрятать голову в песок. Но конечно, не прячем. Мои гости должны выжить, дойти до первого этажа. Для этого я все-таки скорее нужен, чем нет.