Книга Казачий спас, страница 78 – Ерофей Трофимов

Сопровождавшие парня мужчины не знали, что за два дня до этого этот же юноша обналичил в этом же отделении банка чек на более крупную сумму, да еще и за личной подписью императорского казначея. Приняв этот жест на свой счет, они милостиво улыбнулись в ответ и поспешили покинуть банк. Выйдя на улицу, Гриша устало покрутил шеей, словно разминаясь, и при этом умудрившись краем глаза заметить одного из филеров жандармерии. Чуть успокоившись, парень не спеша двинулся к машине, когда рядом с ним вдруг появилась Анастасия и, весело улыбнувшись, словно невзначай взяла его под руку, негромко сказав:

— Вот видишь, договорились. Я же сказала, что батюшка тебя не обманет. Считай, богатый жених теперь.

— А я и не говорил, что обманет, — усмехнулся Гриша, разворачиваясь к ней лицом. — Но ты прости, у нас еще одно дело осталось.

— Я знаю, — хищно улыбнулась девушка, кладя ему руку на плечо и незаметно для окружающих касаясь пальцами шеи. — Этот разговор и меня интересует.

В этот момент шею парня что-то укололо. Чуть вздрогнув, Гриша коснулся ладонью заболевшего места и неожиданно покачнулся.

— Ч-что это? — заплетающимся языком успел спросить парень, но ответа уже не дождался.

Ноги подкосились, и стоявшие рядом купец и водитель подхватили оседающее тело. Пыхтя от натуги, они запихнули парня в автомобиль, и водитель погнал машину к выезду из города.

В себя Гриша приходил тяжело. Болела голова и очень хотелось пить. Кое-как разлепив веки, он тихо застонал от ударившего по глазам света и попытался прикрыть глаза рукой. Но вместо того, чтобы подняться, рука дернулась, наткнувшись на какое-то препятствие.

— Очухался, красавец. Решил, что самый умный? — зло прошипел кто-то рядом.

Отвечать Гриша смысла не видел. Сквозь боль в висках он успел отметить, что находится в неизвестном месте. Рядом послышались тяжелые шаги, и чья-то сильная рука, ухватив его за волосы, вздернула парню голову. Потом так же грубо в губы ткнулась жестяная кружка, и в рот полилась теплая, застоялая вода. Но даже эта отвратительная жидкость стала для него настоящим спасением. Проглотив все, что в него вливали, Гриша почувствовал некоторое облегчение и, собравшись с духом, попытался осмотреться.

Кое-как сфокусировав взгляд, он увидел стоящего рядом здоровенного мужика с рыжеватой бородой, а за столом, у дальней стены, двух своих собеседников. Мужик отпустил его волосы и, отступив назад, замер. В комнату, освещенную двумя газовыми рожками, быстрым шагом вошла Настя и, увидев, что парень пришел в себя, зло усмехнулась:

— Ну, великий воин, что ты теперь сделаешь?

— И зачем это всё? — равнодушно хмыкнул парень.

— Я же сказал, мне нужны ответы, — вместо Насти ответил Арнольд Оскарович.

— А я разве отказывался отвечать? — удивился Гриша. — Я только хотел деньги свои получить. А вы сразу травить. Кстати, чем это она меня?

— Яд цикуты, с некоторыми добавками, — фыркнула Настя. — Не убивает, но отключает быстро и надолго. А теперь соберись с мыслями и помни, если мы решим, что ты решил соврать или не говоришь всей правды, этот человек станет делать тебе очень больно. Он это умеет.

Стоявший за спиной Гриши мужик что-то хрюкнул и резко ударил парня под дых. Успев краем глаза заметить движение, Гриша умудрился кое-как смягчить удар резким выдохом, но все равно ощущения были не из приятных. Отдышавшись, Гриша зло покосился через плечо и, презрительно сплюнув, проворчал:

— У меня мамка крепче била, чем этот битюг.

Мужик глухо заворчал и начал замахиваться, когда Арнольд Оскарович движением руки остановил его. Встав, он прошелся по комнате и, окинув парня задумчивым взглядом, протянул:

— Простым битьем тут ничего не добьешься. Он умеет держать удар. Но мы ведь можем применить не только кулаки. Если просто начать дробить пальцы, боль будет не менее сильной.

— Только после этого вам меня убить придется. А этого просто так не оставят. И князь Воронцов-Ухтомский, и генерал Келлер сделают все, чтобы вас из-под земли достать. И даже большие деньги тут не помогут, — злорадно усмехнулся Гриша.

— Ты можешь просто исчезнуть. А когда к нам придут, мы скажем, что ты получил большие деньги и решил уехать. Куда? Мы не знаем. Ты не сказал. Просто взял деньги и исчез, — быстро нашлась Настя.

— И вам не поверят. Потому что ехать мне некуда и незачем. Я не для того в университет экзамен держал, чтобы все вот так просто бросить. Это все мои знакомые знают. К тому же, из дома уходя, я записку оставил, куда и зачем иду. Так что меня убьете — и будете дело с полицией иметь.

— Чертов азиат, — прошипел Арнольд Оскарович. — Пусть будет, как будет. Ты все равно будешь отвечать на мои вопросы правду.

— Так спрашивай. Чего зря воду в ступе толочь? — усмехнулся Гриша.

— Откуда у тебя сабля?

— Как и сказал уже, в наследство от дядьки Василя получил.

— А у него она откуда?

— Рассказывал, что сам с паши в турецком походе снял.

— Что еще он снял? — быстро спросил Арнольд Оскарович.

— Пояс с оружием, кошель с золотом. А потом его ранило.

— Рубин?

— Что рубин? — сделал вид, что не понял, Гриша.

— Про рубин он что-нибудь говорил?

— Нет. А что за рубин?

— Брошь, которой крепится тюрбан. Золотая оправа и в ней рубин величиной с перепелиное яйцо. Где он?

— Ничего себе камешек?! — охнул Гриша. — Да будь у меня такая цацка, я б ножны в жизни не продавал. Не, про рубин ничего не слышал. И дядька не сказывал.

— А он, твой дядька, мог его продать?

— Не знаю. Но про брошь ничего не слышал, — недоуменно покрутил головой парень, скривившись от головной боли.

— Врет, пся крев, — вдруг зашипела Настя. — Прикажите ему пальцы ломать, — повернулась она к Арнольду Оскаровичу.

— Я же говорил, казак за камень держаться не станет. Они прежде всего оружие ценят, — вдруг вступил в спор купец. — Войне служат и войной живут.

— Вы уверены? — резко повернулся к нему Арнольд.

— А с чего, по-вашему, он решил только ножны продать? — рассмеялся купец. — За булатный клинок он любого сам зарежет, а вот мимо камня пройдет и не посмотрит. Помните, что я про монисто говорил? — повернулся он к Насте.

— Помню, — скривилась та. — Дикари. Азиаты.

В голосе девушки было столько зла и презрения, что Гриша невольно скривился.

— Чего рожу кривишь? Не нравится? — взвизгнула девушка, все больше распаляясь.

— Мы хоть и азиаты, да только слово свое крепко держим, а такие, как вы, только врать и умеют, — презрительно отозвался парень.

— Пес! Пес! — Настя бросилась на него, норовя выцарапать глаза.