Книга Бесконечная шайка, страница 23 – Иоанна Хмелевская

Занятая мытьем салата, Алиция махнула листиком в направлении своей комнаты.

— Поищи сама. Должна быть на полке, знаешь, там, где стоят карты городов.

На полке оказалось несколько польских карт, в том числе и одна автомобильная. Я вернулась с ней на террасу, разыскала бывшую Восточную Пруссию и определила, что теперь городок называется Орнета.

Когда Алиция закончила наконец готовить обед и пришла ко мне на террасу, я уже не сомневалась в том, что сделала открытие.

— Как раз собиралась позвать тебя. Слушай внимательно. Всю карту я поделила на квадратные сантиметры и изучила каждый сантиметр. И нашла только одну вещь, которая не относится к военным действиям и которой не было на первоначальной типографской карте. Вот тут, смотри! Через две лупы смотри, а еще лучше — через четыре.

— Нет у меня четырех, — сказала Алиция и наклонилась над картой.

Костел просматривался четко, за ним почти вплотную — кладбище. Обозначенное, как обычно, крестиками. Кладбище смыкалось с лесом, отдельные деревья росли на кладбище, наверное, было старое. Недаром я столько лет сидела над чертежами, глаз у меня был наметанный, и я сразу заметила разницу. Все крестики были одинаковы: с вытянутой вниз вертикальной чертой, и только один отличался — все пересекающиеся черточки были одинаковы. Стоял он на самом краю кладбища, почти в лесу. Крестик не был напечатан типографским способом, как остальные крестики кладбища, он был нарисован от руки! Тоненькой черной тушью кто-то старался сделать его неотличимым от типографских.

Выпрямившись, Алиция со стоном растерла поясницу.

— Сочувствую тебе, если, разгадывая загадку, ты провела несколько часов в такой позиции. Я-то думала, что для разгадывания загадок нужен только ум, а оказывается, физические упражнения тоже.

— Теперь можно пройти в дом, — разрешила я. — А мне без солнца было не обойтись.

— Где находится этот крестик?

— В Орнете.

— А это где?

— На Мазурах.

— И ты уверена, что этот крестик не напечатан в типографии?

— Потому я и просила тебя посмотреть внимательно, ведь ты в чертежах сидела дольше моего.

— А может, относится к военным обозначениям?

— Нет, уверена на все сто процентов.

— Почему же ты так уверена?

— Потому что военные обозначения наносились размашисто, четко, не до красивостей им было. А этот, видишь? Тонюсенький, ровнюсенький. И как ты думаешь, что этот крестив обозначает?

— Еще одну могилу.

— Но крестик не такой, как другие на кладбище.

— Кладбище протестантское, а этот крестик может обозначать, например, могилу католика.

— Слушай, — сказала я, стараясь не выходить из себя. — Ведь тебя же не заставляют ехать туда и копать! Я только высказываю предположение, что в этом месте может быть что-то припрятано. Ты согласна со мной?

— Нет.

— Почему?

— Потому что это единичный случай. Вот если бы ты привела мне несколько таких примеров... Пусть даже и на разных картах. И если бы еще в одном из таких мест что-нибудь нашли...

— Пива хочу! — сказала я. — Надо чем-то поддержать себя, иначе спятишь с тобой.

— Но ведь эти твои рассуждения, эти твои предположения из пальца высосаны! Кто тебе сказал, что они так обозначали?

— Никто, но ведь должны же они были как-то обозначать! Вот, представь, что ты грабишь и награбила уже для себя множество ценных вещей на всем пространстве от Одера до Волги...

— На Одере тогда еще не крали!

— Ну хорошо, от Вислы до Волги, от Балтики до Балкан. Награбила, говорю, и не хочешь, чтобы твои дружки об этом узнали. Что ты для этого предпримешь?

— Не могу представить, чтобы я что-то подобное могла сделать.

— Ну хорошо, не ты, а эти бандюги. Награбили и куда девают награбленное добро? Прячут где-нибудь! Прячут!

— Ничего подобного! Отсылают в Фатерланд — мамочке, папочке, женушке.

— По почте? Не всегда была почта, не всегда были возможности переслать, не всегда хотелось, чтобы знали об этих посылках. Да и много ли в посылках отправишь? Вот и прятали в укромном месте свои сокровища, обозначая на карте, чтобы потом можно было отыскать.

— Рискованно обозначать на казенной штабной карте.

— Так ведь незаметно!

— Безопасней просто запомнить место.

— Не всегда клад был спрятан только в одном месте. И потом, грабитель не был уверен, что сам явится за награбленным, мог сказать о нем близкому человеку. Ты права только в одном — жаль, что нам попался только один такой крестик. Надо было тебе тогда все карты забрать!

Алиция вдруг разозлилась:

— Да что ты пристала ко мне с этими картами! Если они тебе так нужны, отправляйся сама к Роману и спроси его, не он ли их взял.

— К какому еще Роману?

— Ромек Настермах, мы тогда работали с ним в одной комнате, вернее, в его комнате, он взял меня на работу. В той комнате я и прихватила карту.

— А как мне разыскать этого Ромека?

— Вот уж не знаю. С той поры я его не видела. Раз как-то прислал мне поздравительную открытку из Греции. Но уже давно.

— Очень ты мне помогла, спасибо. Но предупреждаю — я этого Ромека постараюсь разыскать!

Карты он мог и не брать, но вдруг помнит, кто в те годы мог рыться в ваших бумагах. Ты сказала, взял тебя на работу? В газету? Ты хоть название газеты помнишь?

— Ну, знаешь! — обиженно отозвался в телефоне Матеуш, когда по приезде я ему позвонила. — Названиваю тебе и названиваю, а тебя все нет!

— Не было, час назад я вернулась из Дании. А сколько до этого я тебе звонила! И все попусту. Наверное, мы как-то не совпадаем в Варшаве. «Цыганку» помнишь?

— Еще бы! Такие вещи не забываются.

— Вот по этому поводу нам и надо встретиться. Мое предложение как будто смутило Матеуша.

— Понимаешь, у меня очень мало времени. Столько дел, я же приехал всего на две недели. Ты знаешь, я сейчас торчу в Испании...

— Даже если бы ты торчал в Гонконге или еще в каком Синг-Синге! Встретиться нам нужно обязательно, причем тебе придется приехать ко мне, слишком многое надо тебе показать, всего не притащу. И лучше прямо сейчас.

Матеуш смутился еще больше, но я не отставала, в результате чего он нанес-таки мне визит. Правда, в десять вечера и очень недовольный, но и донельзя заинтригованный.

Я не стала тратить драгоценное время на гостеприимство, угощение свела к минеральной воде и сразу приступила к делу. Необходимые для беседы материалы были заранее разложены на столах.