Влад спешился сам, а затем спустил на землю и Дею, оказавшись настолько близко, что она ощутила биение его сердца. На одно лишь мгновение задержал он свои руки на нее спине, но девушке хватило и этого. В ее груди, словно кто-то бил в набат, воздух в легких разом закончился, а колени мандражировали, рискуя подломиться.
— Пора, — прошептал Влад и, взяв коня под уздцы, ступил в заросли.
Солнце тем временем набирало силу. Когда они входили в лес, из-за кромки деревьев уже была видна его половина. Сами же деревья, стояли словно кисти, чьи кончики окунули в золотистую краску. Дея жадно вдыхала воздух легкий, будоражащий, пьянящий. Пахло росой и грибами.
Влад остановился и указал рукой вперед.
— А сейчас просто смотри.
Словно расплавленное золото, солнечный свет залил все вокруг, и из недр земли стали пробиваться бутоны. Они тянулись вверх с натужным, еле уловимым поскрипыванием, раскрывали свои лепестки, жадно поглощая солнечные лучи и преобразуя их в ослепляющий свет. Цветы имели поразительное сходство с янтарем, они переливались всеми оттенками желтого, шелестя на легком ветру.
Влад подошел к одному из них и хотел было сорвать, но Дея сама не зная отчего, остановила его, схватив за руку.
— Не надо, прошу тебя! Они же живые! Ты погубишь их, — взмолилась она, и оторопевший Вед выпрямился.
— Все растения живые, моя красавица.
— Эти… они особенные. Их нельзя рвать.
— Отчего?
— Не знаю…
Дея чувствовала себя ужасно глупо. И чего ее потянуло защищать цветы? Вон их сколько — целый ковер. Что сталось бы, сорви Влад один? Но где-то в глубине души она знала, что права, хоть и не могла объяснит почему.
Влад внимательно посмотрел на нее и, подойдя ближе, взял локон ее волос, поднося к лицу и вдыхая их аромат.
— Яблоки и мед, — протянул он и выпустил локон, — мне нравиться, когда твои волосы свободны от шпилек.
Они еще с полчаса постояли, любуясь на цветочную поляну, пока лепестки не стали складываться в бутоны и прятаться обратно под землю, унося с собой золотое свечение.
— Они, что же распускаются только на полчаса? — поразилась Дея.
— В этом то и вся прелесть, — произнес Влад, улыбаясь.
Они направились вглубь леса. Утро уже набрало полную силу, и солнце дарило свои лучи, скользящие по макушкам деревьев и сквозь них.
«Ничто так не преобразует как этот свет», — думала Дея. Любой, даже самый чахлый кустик окрашенный этим сиянием, превращается в драгоценность, а замысловато спутанные веточки становятся мерцающим кружевом. Каждый из листочков хочет поглотить как можно больше лучей, чтобы отражая их, создавать бесконечную, завораживающую игру света и тени, чтобы сверкать и лучиться, пропуская этот дар через себя. Даже лицо Влада, обласканное солнцем, казалось ей сейчас не таким мраморно-холодным как прежде. Животворящие лучи, падающие на его лик, придавали коже золотистый оттенок, и румянец сегодня был ярче, чем обычно.
Дея следила боковым зрением, как он украдкой наблюдает за ней, пока они шли по широкой, но довольно заросшей тропе. Влад молчал, погруженный в свои мысли и ей показалось, что он чем-то обеспокоен.
— А над чем еще ты сейчас работаешь? — решилась нарушить молчание Дея, задав самый безобидный вопрос, который ей только пришел в голову.
— Последние десять лет, я в основном занимаюсь поисками временных дыр в пространстве, — как-то отстраненно ответил Влад, и выражение его лица при этом ничуть не изменилось.
— И насколько ты продвинулся в своих исследованиях? — Дея решила, во что бы то ни стало разговорить его, потому что молчание ее тяготило.
— Не на много, они тщательно скрыты, — бросил он ей в ответ, все еще не меняя интонации.
— Мне думается, что это неспроста, — не сдавалась Дея. — Соблазн изменить прошлое или заглянуть в будущее, слишком велик. Если бы люди могли запросто путешествовать во времени, то своими прогулками они повергли бы мир в Хаос.
— Я не говорил, что собираюсь путешествовать во времени, — очень настороженно протянул Влад, останавливаясь и оборачиваясь к Деи.
У нее вырвался короткий смешок.
— Ты же сам сказал, что пытаешься разыскать хронодыры. Не секрет, что они являются вратами времени. Черные и белые дыры, в которых пространственные координаты становятся временными и наоборот. Даже полный дурак способен сложить одно с другим.
— Что за белые дыры? — спросил Влад как можно спокойней, но от Деи не укрылось его волнение.
— Ты, значит, ищешь только черные, — протянула она, закусив губу.
Дея догадалась, что знания, почерпнутые ею в прошлой — добагортовской жизни, здесь были запредельными. Но отступать было уже поздно.
— Движение через черные дыры, возможно только в одном направлении. Вернуться обратно с их помощью нельзя. Поэтому прежде чем пуститься в это опасное путешествие, неплохо бы и про белые разузнать побольше, именно они должны стать обратной дорогой. Если конечно ты не задумывал путешествие в один конец, — грустно добавила она.
— И как они работают? — осторожно спросил Влад.
— Думаю так же, как и черные. В них происходит искривление пространства и времени, что и позволяет тебе пролететь сквозь года. Я думала, нечто подобное ты проделываешь, когда создаешь свои светящиеся врата. Ведь это пространственно-временное измерение, не так ли?
— Время субъективно, — произнес Влад с расстановкой, смотря на Дею немигающим взглядом, будто хищник на охоте. — Тебе не приходило в голову, что его на самом деле может и не быть вовсе.
— В каком-нибудь пятидесятимерном пространстве, возможно, — согласилась Дея, — но мы живем в трехмерном, физическом мире и здесь есть время, для того чтобы материя не была вечной и постоянно обновлялась. Помнишь, я говорила о том, что есть предположения, что время — это вид энергии. А раз это энергия — она может, как выделяться, так и поглощаться. О-о-о! — Дея замерла, приложив палец к губам. Так она делала всегда, когда в ее голову приходила какая-нибудь догадка. — Это может объяснять разницу между черными и белыми дырами, — проговорила она медленно, боясь спугнуть мысль. — То есть, если например черные дыры — поглощая энергию, возвращают тебя назад, то белые, в свою очередь, выделяют поглощенную энергию. Но тогда их надо искать в прошлом, — добавила она уже неуверенно.
Все это время Влад стоял совершенно белый. Его взгляд шарил по Деиному лицу в попытке уловить нечто ускользающее, но очень для него значимое. Когда она остановилась, он медленно подошел к ней и, взяв ее руку, с тревогой спросил.
— Откуда ты все это можешь знать? Ты, что пришла из другого времени?
Дея ощутила, как у нее на лбу выступает холодный пот. Только сейчас она поняла, что с треском провалилась. «Глупая дура! Из-за собственного самолюбования ты попала впросак», — корила она себя. Но в ее голове уже зрела оправдательная легенда.
