Книга Багорт. Том 2, страница 22 – Анастасия Суворова

Родмила вперила в Дею непонимающий взгляд.

— Ты готова пожертвовать собой, ради этого. В чем подвох?

— Нет никакого подвоха, но жертвовать собой до скончания своих дней, я и правда, не готова. Не забывай, у меня есть обязательства. Я не могу снова оставить Синий лес без Хранителя.

— И что ты предлагаешь?

— Найди добровольца, готового занять мое место после того, как я сменю мать Влада.

— Что! — возмутилась Родмила. — Ты в своем уме?

— Если у тебя есть свои предложения, я готова их выслушать, но не забывай, Ихаиль может появиться в любой момент.

— Нет у меня никаких предложений. Ни один человек в здравом уме не согласиться на такое.

— Вот ты и нашла решение.

— В смысле?

— Найди человека, которому либо жизнь и без того не мила, либо ее в нем осталось совсем мало. Желательно чтобы у него была семья. Посули вознаграждение за его жертву, пообещай, что его родные ни в чем не будут нуждаться, если он согласиться провести короткий остаток своей жизни в темнице.

«Моя ж ты красавица», — подумал Влад про себя и от сердца немного отлегло.

— Правду про тебя народ говорил — ты сумасшедшая. Не стану я опускаться до такого. Если так хочешь помочь, сама себя в жертву и приноси, а ни в чем ни повинных людей не приплетай.

— Какая же ты черно-белая, Родмила. Не удивительно, что Влад не проникся к тебе любовью.

Взгляд ведуньи вспыхнул, а на пальцах замерцало сияние — признак отнюдь недобрый, но Дею это похоже не напугало. Его проницательная возлюбленная уже успела для себя уяснить, что Родмила была слишком положительной и вряд ли смогла бы ее прибить, даже в приступе ярости.

— По-твоему, обречь многострадальный Синий лес на увядание, сразу после того как он обрел Хранителя более благородно?

— Не беда, незаменимых нет.

— Что-то вы долго мне замену искали, да так и не нашли. Тебе должно быть известно, что Синий лес может охранять только династия Ладгальд и я последний ее представитель. Умру я, умрет и лес.

— Какое мне дело до тебя и твоего леса?

— Ну, раз до меня и моего леса тебе дела нет, подумай о несправедливом заточении Мориты и о страданиях Влада, неспособного помочь собственной матери. А еще представь на досуге, что здесь в ближайшее время учинит окончательно помешавшийся на мести Багорту Ихаиль, пока благородная Черная роза боится запачкать в навозе свои нежные лепестки.

Не говоря более ни слова, Дея запрыгнула на свою кобылку и умчалась прочь, оставив Родмилу принимать решение в одиночестве. Влад же сидел совершенно поверженный. Его избранница оказалась еще более туманна и противоречива, нежели ему казалось. Ее природа была подобна воде, способной менять свою форму и свойства, она была не только загадочна, но и опасна в своей непостижимости.

Прежняя картинка уже расплывалась, словно чернильная капля в воде, ее сменяла следующая. Двери Деиного дома, на пороге стояла закутанная в плащ Родмила, а рядом с ней седой и сгорбленный старик, опирающийся на палку. Его лохмотья мало походили на одежду, во взгляде читалась тоска.

— Впустишь? — спросила Родмила Дею, отворившую ей дверь.

— Лучше поговорить в другом месте.

— Дея, кто там? — послышался из глубины дома голос Яна,

Как только Влад услышал своего соперника, по его лицу пробежала судорога, но он, взяв себя в руки, вновь обратился в слух.

— Это ко мне, я скоро вернусь, — бросила Дея другу.

Засовывая за пазуху холщовый мешочек и набрасывая серый шерстяной плащ, она вышла на улицу.

— Скоро не получиться.

— Не важно.

— Этот старик говорит, что ему осталось жить не больше месяца, а потому он готов помочь Багорту, если Госпожа пообещает не оставлять его семью.

— Как тебя звать, старик? — обратилась Дея к деду.

— Прок, Госпожа, — прогнусавил дед.

— Почему решил, что жить тебе осталось так мало?

— Кишечная болезнь у меня, Госпожа. Чувствую, кончаюсь, а у меня бабка еще не такая старая и внуки.

— Как проведем ритуал, получишь мешок жемчуга. Бабке твоей до конца дней хватит и внукам останется.

— Благодарствую, Госпожа, — промямлил дед, пытаясь кланяться.

— Пока еще не за что, — проговорила Дея, подзывая Дорену. — Куда поедем? — обратилась она к Родмиле, когда ночные гости устроились в повозке, на которой прибыли.

— Ко мне, — бросила Родмила и ударила хлыстом по крупу лошади. Дея последовала за ними.

Влад любовался свой красавицей, поражаясь, как хладнокровно она совершает приготовления своей возможной гибели. Ведь она не глупышка и наверняка понимала, что будь все просто, он и сам бы организовал все это.

Ритуал много времени не занял, дед получил свой обещанный мешок жемчуга и счастливый уснул.

— Доброволец найден, ритуал совершен, что дальше? — спросила Ведунья.

— Дальше самое сложное — нужно достать ключи от темниц.

— У тебя их нет? — вскричала Родмила.

Дея покачала головой.

— Они есть у Влада. Такая связка со старыми ключами не припоминаешь?

— Ты издеваешься? Я нашла тебе этого несчастного, провела ритуал, а у тебя оказывается, даже ключей от темницы нет!

— Я не думаю, что это слишком сложная задача для Веды такого уровня как ты. У тебя есть ключ от самой главной темницы, которую за семнадцать лет еще никто не смог взломать, а простые замки ты думаю, сможешь преодолеть. Если не получиться стащить ключи у Влада.

— Стащить что-то у Влада?! — Родмила замотала головой, поражаясь фантазиям Деи, а Влад в очередной раз восхитился Деиному напору и твердости.

— Прояви чудеса изобретательности, чары поиска там или чего вы Веды используете, чтобы находить потерянные вещи.

— Да где ты только жила все это время? Ни малейшего представления о ворожбе не имеешь. Ну да тьма с тобой, придумаю что-нибудь. Отвезем пока старика в деревню, пусть с родными попрощается.

Они усадили дедка на повозку и повезли в поселение, что недалеко от Деиного леса располагалось. Пока ехали в дом старика, наказали ему, чтобы отвечая на расспросы родных, упомянул имя Ихаиля.

— Кто таков Ихаиль этот ваш? Чей он будет-то?

— Он не наш, — пояснила Дея, — он из Лонгвина. Скажешь родне, что это он тебе заплатил, про меня и Ведунью не упоминай. Понял.

— Понял, понял, че уж тут не понять-то, — прошамкал дед.

Прощался старик довольно долго, Дея успела даже вздремнуть на козлах. Но вот, наконец, дед подошел к повозке, посмотрел на Госпожу выцветшими опустошенными глазами. Девушка помогла ему усесться.