Онлайн книга «Темный рассвет»
|
– Нет у меня никаких притязаний, – огрызнулась Эшлин. – Она не моя. Она принадлежит себе. Но если ты хоть на секунду подумал, что я не готова омыться кровью, чтобы быть рядом с ней, когда все закончится, то ты сошел с ума. Ясно? Эшлин опустила меч и подошла ближе. Ее макушка доставала ему лишь до груди. Но ее шепот все равно был исполнен угрозы: – Делай, что должен. Луны, матери, мне плевать. Но если я учую, что у тебя иные мотивы, хоть намек на то, что этот бред с Анаисом подвергнет ее риску, тогда мы узнаем наверняка, могут ли мертвые умереть дважды. Она отошла на шаг, не отрывая от него взгляда. – Я сорву все три солнца с небес, лишь бы уберечь ее, слышишь? – поклялась Эшлин. – Я убью гребаные небеса. Она послала ему воздушный поцелуй. А затем развернулась и ушла. Соколы выбрали прокуренную таверну на окраине доков и пили так, словно утром за всеми ними явится сама Черная Мать. Мия ссутулилась и низко надвинула капюшон на лицо, чтобы скрыть рабское клеймо на правой щеке и жуткий шрам на левой. Они находились не в самой людной части города, однако Мия была прославленным гладиатом, девушкой, которая одолела блювочервя, а ныне – и самой разыскиваемой убийцей в республике. Она не хотела испытывать судьбу. Мия пила умеренно и потягивала дерьмовые сигариллы, которые купила в баре, предпочитая слушать, а не болтать. Волнозор рассказывал о своих планах, связанных с театром, Брин – о «Магни», а Мясник перемывал косточки каждой проститутки, с которой спал после прибытия в Уайткип. Мия смеялась вслух и страдала молча. За последние пару часов она постепенно пришла к выводу, что ей не стоило сюда приходить. После этого вечера она больше никогда их не увидит. Гладиаты столько боролись, стольким пожертвовали. Она не могла просить их сделать это снова – и уж тем более последовать за ней в Тихую гору, чтобы спасти старика, которого они почти не знали. С ее стороны было эгоистично даже думать об этом. Поэтому она перестала думать вовсе и просто наслаждалась их компанией. А когда отбило девять часов, вышла в уборную, пообещав вернуться. Спустя несколько секунд Мия выскользнула через заднюю дверь таверны, надвинула капюшон еще ниже, чтобы скрыться от треклятого света, и поплелась по проулку обратно к докам. Мистер Добряк двигался по стене рядом с ней – тихий, как мертвая мышь. – …Куда мы идем?.. – наконец спросил он. – Обратно к «Деве». Она отплывает после десятого удара, помнишь? – …Кажется, мы забыли нашу армию… – Придется справиться без них. – …Мия, я понимаю, что ты неравнодушна к… – Я не стану этого делать, Мистер Добряк. Я думала об этом, но… не могу. Так что закрыли тему. – …Ты не справишься одна… – Я сказала, закрыли. Тенистый кот возник на мостовой перед ней, заставив резко остановиться. – …Если тебе нужен пес, который станет заваливаться на спину при первом же звуке твоей команды, возьми с собой Эклипс. Но я, если позволишь, выскажу свое мнение… – А если не позволю? – …Я все равно выскажусь… Мия вздохнула и потерла переносицу пальцами. – Ладно, валяй. – …Я боюсь за тебя… Она чуть было не рассмеялась, но затем осознала смысл его слов. Звенящих, как колокола собора. Мия просто встала посреди проулка, влыхая вонь мусора и запах соли; ветер с залива развевал ее плащ. Внезапно ей стало жутко холодно. – …Я говорил об этом с Эклипс, но она никогда не задает вопросов, как и ее прежний хозяин. А вот ты всегда была любознательной, Мия, и соответственно, я тоже… Не-кот оглянулся на гавань и ожидавший их корабль. – …И мне любопытно, чего ты всем этим добиваешься. Я наблюдаю, как та часть тебя, что отправилась на поиски Сидония и остальных – полностью отдавая себе отчет, что ты умрешь, если попытаешься захватить гору в одиночку, – борется с той, которая вообще не боится смерти. И задаюсь вопросом: не лишаем ли мы тебя того, что тебе необходимо, – теперь даже больше, чем когда-либо. Поскольку тебе стоит бояться, Мия… – Дело не в страхе, дело в справедливости, – рявкнула она. – Со мной все в полном порядке. Не пытайся меня изменить. Хоть у демона не было глаз, Мия почти почувствовала, как они прищуриваются. – Ты сам их видел, Мистер Добряк. Они счастливы. Черная Мать, Волнозор ведет себя как дитя на гребаное Великое Подношение. А ты заметил, как Брин на него смотрела? Теперь у них есть жизнь. Есть шанс. Кто я такая, чтобы требовать от них пожертвовать им? – …Ты не требуешь. Ты просишь. Так поступают друзья… – Нет, – сухо отрезала она. – Нам не стоило сюда приходить. Найдем другой способ. – …Мия… – Я сказала: нет! Мия перешагнула через тенистого кота и решительно направилась к выходу из переулка, на звон колоколов гавани, на запах моря. Затянувшись своей дерьмовой сигариллой, она выдохнула серое облачко в небо и затушила ее подошвой. А пото потянулась ловкими пальцами к теням и… – Уйдешь, даже не попрощавшись? – спросил Сидоний. Мия повернулась и увидела его, прислонившегося к стене. Ясно-голубые глаза, ежик на голове, кожа – литая бронза. На груди виднелось клеймо, которым его одарили, когда вышвырнули из легиона люминатов. Выжженное слово «ТРУС». Ни разу на своей памяти она не встречала более вопиющей лжи. Рядом с ним стояла Мечница, ее дреды доставали до земли, а замысловатые татуировки, покрывавшие все тело, блестели на солнцах. Позади нее маячил Волнозор – грудь шириной с бочку, заплетенная в косичку борода, темные дреды и безобразные чернила на лице. И Брин, собиравшая светлые волосы в пучок и наблюдавшая за Мией умными голубыми глазами. Мясник пытался незаметно отлить у стены. – Да. Прошу прощения. Я не заметила, как пролетело время. Мой корабль отплывает после десяти. – Зачем ты приехала сюда, Мия? – Я же говорила, – холодно, как осенний ветер, ответила она. – Я хотела убедиться, что вы в порядке. Убедилась. А теперь мне пора. Мия хотела было повернуться, но почувствовала ладонь Сидония на своем предплечье. Быстро, как ртуть, высвободилась из его хватки. И, подхватив горсть теней, – легче и быстрее, чем всего пару недель назад, – исчезла прямо на их удивленных глазах. Мия прищурилась в размытом мире и шагнула в тень дальше по улице, а затем в следующую, еще дальше. У нее закружилась голова от жара солнц в небе, но девушка удержалась на ногах. Убедившись, что последовать за ней никто не сможет, она пошла было наощупь вперед, невидимая для всего мира. Надеясь, что знакомый шепот поведет ее обратно к «Деве». |